Потаённые страницы истории западной философии

Отличие идеи от символа можно показать на примере понимания того, что такое «число». Есть цифры; цифра не число, а условный знак: звук, графика. Что такое число? Во всяком случае, это не порядковый ряд, который заучивают в младшем возрасте, а совсем другой ряд. Например, возьмем ряд дробей с помощью цифр: 63:7, 36:4, 117:13. Между прочим, все дроби в этом ряду «видовые». При всем различии цифр представленные «виды» изображают одно и то же: число 9. Ряд можно было продолжить более оригинальным видом под названием «корень квадратный из 81» или еще более экзотичными вариантами. Число существует в «мире чисел» в качестве взаимных отношений, а не в мире энного количества яблок, друзей, тонн и километров. Люди могут ездить, таскать грузы и ничего при этом не знать о единицах измерения, но грузы и расстояния от этого не перестают подпадать под числа в единицах измерения. В природе всё существует под числами – хоть это известно кому-то или никому не известно. Числа «проглядывают», «просвечивают» сквозь взаимные отношения хоть цифр, хоть яблок и прочих предметов. Реальность чисел внепредметна. Подобно числам существуют «идеи» Платона: «мир чисел» есть часть «мира идей». Числа «настоящие», они не условные, не придуманные – в отличие от «символов» в искусстве. Не случайно на вратах гимназия, приобретенного Платоном под «академию», была надпись: «Не геометр – да не войдет».

Символ в искусстве всегда надуман. Символизм как тип мышления возникает тогда, когда знаки подвергаются специальной обработке. Например, до «искусственной обработки» знаки по своему происхождению подразделяются на условные и безусловные. Условные знаки существуют по договоренности, безусловные знаки имеют причинно-следственную природу. Ничего таинственного и магического ни в том, ни в другом случае нет. Но если в условных знаках искать нечто безусловное, а в безусловных условное, то возникнет аллюзия многозначительности, причем неявной и бесконечной. Например, государственный флаг – условный знак. Но… Если цвет флага соотносить с колоритом этнического ландшафта или национального костюма, или с типом народного темперамента, то можно углядеть в условном знаке причинно-следственные связи. Именно тогда государственный флаг как условный знак превращается в инструмент символического мышления. Если ввести нарратив о том, что государственный флаг «полит кровью» многих поколений, то флаг превращается в фетиш: условный знак обращается в иллюзию натуры. Подобный тип мышления совершенно чужд Платону, о чем он прямо писал в диалоге «Кратил».

Точно так же можно в безусловном знаке надуманно искать нечто условное. Например, целовать фотографию любимой женщины в романтическом порыве. Фотография – след, зафиксированное отражение света, бумага. Когда на фотографию переносятся чувства к реальному человеку, вновь возникает фетиш. Фетиш представляет собой естественный, безусловный знак, который намеренно обращается в условное повествование – в миф. Особенность фетиша в том, что он существует подобно улыбке чеширского кота – без самого кота.

Фетиши при строгом отношении к терминологии вообще не следует относить к категории «знаков». Например, про бумажные деньги говорят «денежные знаки», но деньги являются знаками только со стороны их номинала. Сами по себе бумажные деньги для одних существуют как «богатство» (фетишизм), для других как правила (обмена товаров), для третьих как форма учета (текст), для четвертых как «орудие активной гражданской позиции» (Аристотель). Аналогичным образом говорят, что часы «показывают время». Часы с циферблатом показывают цифры; песочные часы «показывают» некий интервал действий; солнечные часы что-то говорят о положении солнца относительно места их установки. Часы не показывают «время». Время тоже может превратиться в фетиш, что чаще всего и происходит. Но к категории знаков время не относится. Могут быть знаки времени, символы времени, но само время есть нечто совершенно иное. По аналогии с часами функционирует другой «знаковый прибор» – светофор. Говорят «светофор подает знаки», но действительность представлена не светофором, а правилами, регулирующими первоочередность проезда. Без правил проезда светофор превратился бы в декоративную иллюминацию. Благодаря правилам проезда светофор вызывает у водителей «условный рефлекс», который действует вполне натурально, безусловно. То есть условный знак светофора вызывает безусловный рефлекс водителя, – это ситуация за пределам семиотики. В общем виде можно сказать, что любые системы отношений: такие как числа, деньги, время, светофор, – не относятся к знакам хотя бы на том основании, что их нельзя отнести ни к условным знакам, ни к безусловным. Именно по этой причине они легко обращаются в фетиши, вызывая интерес некоей «символикой».