Потаенный дворец

Вернувшись домой, Флоранс изготовила несколько объявлений для размещения в магазинных витринах. В сумерках они с Джеком отправились на Стрейт-стрит. Улица имела жалкий вид. С обшарпанных стен свисали обрывки старых афиш. Бродячих собак и кошек здесь было не меньше, чем в порту. Преодолев очередной завал, Флоранс едва не задохнулась от удушающей смеси запахов вареной капусты, пива, мочи и дешевых духов. Она устала, пропотела насквозь и мечтала забраться в ванну. Но они с Джеком продолжали заходить в каждый открытый клуб, число которых было невелико. Флоранс уже собиралась махнуть рукой на поиски, когда в очередном клубе один старик удостоил ее разговором.

– Француженка, говорите? – (Флоранс кивнула.) – У нас были иностранные танцовщицы. Поначалу француженки, затем преимущественно венгерки. С началом войны всех иностранок заставили уехать. Правда, англичанки остались и кто-то из француженок. Но в тридцатые годы тут была большая шумиха.

– Какая шумиха?

– Угостите меня пивом, тогда расскажу.

Джек купил ему пива. Флоранс села рядом, приготовившись слушать.

– Сейчас это называется работорговлей. Мы тогда говорили про торговлю белыми рабынями.

Флоранс шумно вдохнула. Ее охватил страх. Вдруг такая же участь постигла и Розали? Не на это ли намекала тетя, написав Клодетте и попросив помощи?

Джек обнял ее за плечи.

– Простите, дорогуша. Не хотел вас расстраивать, – сказал старик.

– Ничего. Это прошло. Куда бы вы посоветовали обратиться?

– Попробуйте заглянуть в архивы газет. В те годы проводилось расследование, и о нем писали в газетах. Может, та, кого вы ищете, давала интервью, тогда данные о ней сохранились. – Старик пожал плечами. – Особых надежд не питайте. Редакция «Таймс оф Мальта» пострадала от бомбардировок. А еще поспрашивайте в церквях. Эта женщина могла выйти замуж или, простите, умереть.

Флоранс кивнула, надеясь, что Розали по-прежнему жива.

– Советую сначала позвонить в «Таймс» и договориться о встрече, – сказал на прощание старик.

Он оказался прав. Флоранс убедилась в этом, когда через неделю пришла в редакцию «Таймс оф Мальта». Ее встретил излишне услужливый человек с маленьким ртом, отвратительными зубами и зловонным дыханием. Он проводил ее в тесную комнатку, где пахло застоявшимся табачным дымом. Сотрудник редакции подтвердил, что здание подверглось бомбардировке. Пострадал редакционный архив. К счастью, уцелевшая часть позволила продолжать работу. Флоранс рассказала о цели прихода. Собеседник предложил изложить ее просьбу в письменной форме. Он передаст запрос архивариусу, и где-то через неделю она получит ответ. Это время Флоранс потратила на поиски в церквях и больницах, но везде результаты были неутешительными. Она вновь наведалась на Стрейт-стрит и поговорила с несколькими танцовщицами. Девушки не слышали ни о Розали, ни о расследовании десятилетней давности, говоря, что это было до их приезда. Флоранс сходила и в полицию – узнать, не подвергалась ли Розали аресту. Но и таких данных там не оказалось.

Время летело неумолимо. Флоранс не знала, где еще искать. Архивариус из «Таймс оф Мальта» молчал. А в руках у нее было письмо, доставленное авиапочтой из Франции. Элен написала ей до востребования. Письмо получил и принес Джек. Флоранс смотрела на адрес, написанный знакомым почерком, и почему-то не решалась вскрыть.

Вздохнув, она сделала над собой усилие и осторожно надорвала конверт. После первых же прочитанных слов на глаза навернулись слезы.

Дорогая Флоранс!

Я дозвонилась до нашей матери. Ты совершенно права: она нездорова. Извини, я обойдусь без прелюдий: у Клодетты неоперабельный рак. Не знаю, как долго ты собираешься пробыть на Мальте, но жить нашей матери осталось совсем немного: месяца три-четыре, если не меньше. К счастью, теперь снова можно выезжать за границу. Я отправляюсь в Англию для ухода за Клодеттой. Элиза с Викторией пока останутся во Франции и приедут ближе к финалу.

Меня потрясла история о гибели сына Джека. Пожалуйста, передай ему мои запоздалые соболезнования.

Элиза посылает тебе свою любовь.

Элен