Потаенный дворец

Пройдя по коридору, Джерард остановился возле одной из дверей и постучался. Ему открыла женщина в накрахмаленном белом фартуке.

– Благодарю, Мари. Это Мари – экономка Розали, – пояснил он.

– Моя тетя владеет всем зданием или только этими апартаментами?

– Всем зданием.

– А кто живет в других помещениях?

– В настоящее время никто.

Флоранс не успела ответить. Экономка провела их через гостиную на террасу с балюстрадой, откуда был виден едва ли не весь остров. Разум Флоранс обострился до предела, когда она увидела женщину, сидевшую к ним спиной. Та встала, повернулась, и у Флоранс вдруг закружилась голова. Женщине было лет сорок. Невероятно худая, но при этом завораживающе красивая. У нее были длинные темно-рыжие волосы, синие глаза и такое же лицо сердечком, как у Флоранс. Черное платье, черные туфли. И на этом общем черном фоне еще отчетливее выделялись золотые украшения и рыжина волос. Флоранс застыла, не в силах шевельнуться и произнести хотя бы слово.

– Вот ты какая, выросшая малышка Флоранс, – произнесла женщина. – Поверить не могу.

Флоранс закусила губу, мысленно приказывая себе не заплакать.

– Подойди. Дай взглянуть на тебя.

Флоранс подошла к Розали, моргая, как маленькая глупенькая девочка. Она знала, что все равно заплачет, чего ей очень не хотелось.

Розали подошла к ней и протянула руки. Так они и стояли, молча держась за руки. Мистер Макмиллан и Джек не двигались с места, наблюдая за ними.

– Джерри сказал, что у тебя есть послание от моей сестры.

Флоранс кивнула и наконец решилась заговорить:

– Да. Я…

– Погоди, – покачала головой Розали. – Мари, будьте любезны, принесите нам чай с пирожными. Думаю, нам стоит сесть и оправиться от шока. На террасе становится жарковато. Предлагаю перейти в гостиную. Прошу за мной.

Они перешли в гостиную. Флоранс не могла отвести глаз от Розали. Та села на стул с жесткой спинкой, держась очень прямо. Флоранс с Джеком выбрали один из парных диванов, а мистер Макмиллан устроился в массивном кресле.

– Эти апартаменты принадлежали Аддисону Дарнеллу, дяде моего мужа и удивительному человеку, – сказала Розали, обведя глазами гостиную. – Я по-прежнему ощущаю его присутствие. А ты, Флоранс, испытывала подобные ощущения?

– Ощущение присутствия людей, которые уже ушли из жизни?

– Да.

– Испытывала. Острее всего в Дордони.

Розали улыбнулась:

– Я тоже. Особенно на реке.

– О да!

– Думаю, у нас с тобой есть общие черты характера. Покойный Аддисон оставил мне этот прекрасный дворец. Апартаменты Бобби находились этажом ниже. Постепенно я перебралась сюда. Так было проще, поскольку я вернулась к работе. Мы с Джерри задумали выпустить третий том воспоминаний Аддисона с иллюстрациями его произведений и выдержками из его дневников и сочинений. Он был известным художником.

– Ваша тетя – удивительно талантливая составительница и прекрасный редактор, – сказал Джерри. – Добавлю, что вы по чистой случайности застали нас в Мдине.

– Серьезно?

– Через пару дней мы отплываем в Англию, – сообщила Розали. – Я надеялась уехать раньше, но мой паспорт…

– Ты хотела сказать «мои паспорта», – засмеялся Джерри.

– Вот именно. Оба моих паспорта просрочены. Но мы все уладили, и в Англию я снова отправлюсь под своим настоящим именем. Джерри приехал из Лондона помочь мне собрать и упаковать работы Аддисона.

Мари принесла все необходимое для чаепития, после чего подала блюдо с шоколадными эклерами.

Розали сама разлила чай по чашкам.

– Обязательно попробуйте эклеры. Они очень вкусные.

Возникла пауза.

– А что вы скажете о себе, мистер Джексон? – спросила Розали.

– Называйте меня просто Джеком.

– Хорошо. Вы приехали сюда, чтобы помочь Флоранс?

– Я по роду деятельности архитектор-реставратор. Успел немного поучаствовать в одном из здешних проектов. И конечно, я помогал Флоранс в поисках вас.

Они выпили чая, попробовали превосходные эклеры. Розали отодвинула чашку и выпрямилась. Флоранс почувствовала, что она настраивается на серьезный разговор.

– Значит, моя сестра нездорова? – спросила Розали.

– У нее неоперабельный рак. – (Розали шумно вдохнула.) – Мама просила найти вас.

– Но почему сейчас?

– Не знаю. Впервые с этой просьбой она обратилась ко мне в сорок четвертом, когда я только перебралась в Англию из Франции. Но тогда ни о каких заграничных поездках не могло быть и речи. Думаю, мама уже знала, что больна, но мне не сообщила, а я и не догадывалась.

Флоранс замолчала, вспомнив ссору с матерью, все жесткие, обидные слова и потом совсем другой разговор через несколько месяцев, когда Клодетта рассказала ей правду.

Розали кивала, явно потрясенная услышанным.

– Теперь я понимаю, почему мама не рассказала мне о своей болезни. В противном случае я бы осталась с ней и никуда не поехала.

– И у тебя есть послание для меня?

Флоранс кивнула:

– Она просила вам передать, что глубоко сожалеет о прошлом. О том, что не помогла вам, когда вы остро нуждались в ее помощи. По ее словам, это самый неприглядный поступок в ее жизни.

По щеке Розали скатилась слезинка, затем другая. Она полезла в карман за платком и вытерла лицо.

У Флоранс комок застрял в горле.