Потаенный дворец

– Ну и черт с ним! – произнесла она и выглянула в окно, выходившее на задний фасад соседнего дома, жители которого уже плотно закрыли ставни, спасаясь от нарастающей жары.

Ее мысли прервало шарканье ног за спиной. Рива повернулась и увидела, как в кухню вошли Палома и Бригитта, с которыми она работала в «Вечерней звезде».

– Привет! – весело улыбнувшись, сказала Рива.

Ей очень хотелось установить с ними дружеские отношения.

Палома сверкнула глазами, язвительно посмотрела и ничего не сказала. Она была высокой и худощавой, но с полной грудью и круглыми бедрами. Бригитта уступала ей ростом, зато превосходила темпераментом: за словом в карман не лезла и могла вспылить на ровном месте. Бригитта прищурила темные глаза и кивнула, словно подтверждая принятое решение. Она подошла к Риве и пихнула в плечо:

– Ты… думаешь… ты лучше нас? Да? – (Рива попятилась.) – Потому что француженка? Как там у вас говорят? О-ля-ля!

Бригитта качнула бедрами, что получилось у нее так себе.

– Разумеется, нет, – ответила Рива, больше удивленная этим нелепым вилянием, нежели словами девушки и тычком в плечо. По правде говоря, она действительно танцевала лучше этих девиц. – Послушайте, девчонки. Я обучалась балету. Нас заставляли подолгу работать над движениями.

Встав на цыпочки, она сделала пируэт. Это не помогло. Девицы лишь выпучили глаза и презрительно захихикали.

Рива попыталась зайти с другого бока:

– В кабаре танцуют иначе, и в таких танцах у меня опыта не больше, чем у вас. Возможно, даже меньше. Вы работаете в клубе дольше меня. Мне нужно избавляться от целой кучи дурных балетных привычек, которые в кабаре не проходят. Джанни мне так и сказал.

– Так и сказал? – вновь прищурившись, переспросила Бригитта.

Рива кивнула. Вообще-то, Джанни говорил несколько иное, но Бригитта, похоже, заглотнула наживку и наградила ее покровительственной улыбкой. Поступая на работу, все танцовщицы не имели почти никаких гарантий. Любую из них могли уволить, если появлялась девушка помоложе и покрасивее. Наверное, Бригитте и Паломе требовалась уверенность в собственном превосходстве. Это создавало у них иллюзию защищенности.

– Тогда дружба, – сказала Рива и протянула руку.

Бригитта молча пожала руку.

– А кто будет твой богатый кавалер? – спросила Палома, недоверчиво поглядывая на Риву, и та нахмурилась. – Мы видели, как ты садилась в его машину.

– Его машину?! – фыркнула Рива. – Скажете тоже. Это не его машина. Взял пофорсить.

Эти слова успокоили Палому. Она даже улыбнулась, но Рива поняла: нужно вести себя осторожнее, иначе ей начнут завидовать, а зависть добром не кончается.

– У нас новая девица появилась, – сообщила Бригитта.

– Танцовщица?

– Хостес. Видела, как она выходила из комнаты с мужчиной.

– С Джанни?

Танцовщицы переглянулись.

– Нет.

– Тогда с кем?

– С тем, кого тут все боятся, – ответила Бригитта.

– И кто же он? – спросила Рива, которой стало любопытно.

Палома выразительно посмотрела на Бригитту, и та прикусила язык.

– Пока, – бросила Бригитта и, взяв подругу под локоть, повела из кухни.

«Кто ж это такой, кого здесь все боятся?» – подумала Рива. Потом ее мысли вновь вернулись к Бобби. Может, все было не так, как рисовало ее воображение? Конечно, тот день, казавшийся ей идеальным, несколько потускнел. Но осталось безоблачное синее небо и море сапфирового цвета. Это она запомнит навсегда. Она помнила доброту Аддисона и его портреты, передававшие что-то более глубокое, нежели сходство с оригиналом. В тех полотнах были запечатлены любовь и надежда, но также и страдание.

Не потускнел и поцелуй Бобби. Рива чувствовала его близость, хотя самого Бобби рядом не было. Она и сейчас ощущала прикосновение его губ.

Вечером, во время перерыва, Рива села рядом с Томми-О. Сегодня на нем был эффектный парик из черных длинных прямых волос; почти прозрачное платье из золотых пайеток, нашитых на сетку; большие серьги-кольца и меховой палантин, а на запястьях золотые браслеты со сверкающими рубинами.

– Настоящие? – спросила Рива.

– Рубины? Не-а. Я ж не из денег состою. – (Его глаза были густо подведены черным карандашом, и вообще выглядел он очень эффектно.) – Сегодня, дорогая, я постарался создать образ египетской принцессы, – объяснил он, перекрикивая грохот посуды, звон бокалов и голоса посетителей.

В баре было не протолкнуться от матросов, требующих, чтобы им поскорее налили, и знойных девиц, которые цеплялись за свою добычу.

– Ты здесь напрасно тратишь время, – столь же громко ответила Рива. – Твое место в Голливуде.

– А то я не знаю, куколка! Давай выберемся из этого гама.

Взяв бокалы, они нашли относительно тихий уголок.

– Но хоть палантин у тебя настоящий? – спросила Рива, проведя рукой по меху.

– Самый что ни на есть настоящий, – ответил Томми-О и подмигнул. – Натуральная норка. Подарок от богатого поклонника. Хочешь примерить?

Он передал Риве палантин, который она тут же набросила на голые плечи и скорчила гримасу, подражая кинозвездам. Томми-О раскатисто засмеялся, отчего поперхнулся коктейлем.

– Ты уже получила значок? – поинтересовался он.