Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

Следующее помещение было сплошь отделано лаковыми панелями темного дерева с резными объемными элементами в центре. В кресле с высокой спинкой восседал Румянцев старший. Рядом с ним приплясывал, что-то живо рассказывая, какой-то худощавый молодой человек. При появлении Саши и директора он тут же замолчал. Повернувшись, Румянцев высокомерно посмотрел на Сашу и кивнул директору:

— Профессор.

— Господин Румянцев, — кивнул тот в ответ.

Увидев вновь этого неприятного человека, Саша опять сильно разволновался. Дорога несколько отвлекла его от дурных мыслей, но теперь паника накатывала волнами. Саша почувствовал, как капли пота поползли по лбу заливая глаза. Он сунул руку в карман за платком и наткнулся на маленький пузырек. Забыл! Надо же выпить! Обтерев пот, Саша отвернулся и быстро проглотил зеленую жидкость. Ноги подкосились, и он чуть не упал, но успел схватиться за толстый ствол огромного фикуса в кадке.

— Присядьте, — директор потянул его за локоть на большой диван.

Саша сел. В висках гулко стучало. Глубоко вдохнув, Саша прикрыл глаза. «Все должно быть хорошо, надо успокоиться» промелькнуло в голове. Точно. Должно…

Высокие двойные двери отворились, открывая большой зал. Сморщенный старичок в темно-фиолетовой бархатной форме громко отчеканил:

— Дисциплинарное слушание семьсот двадцать восемь дробь пятнадцать в четырнадцать ноль-ноль! Стороны займите свои места!

Румянцев поднялся, и гордо задрав голову, степенно прошествовал в большой овальный зал, его помощник засеменил сзади. Саша с директором вошли следом.

На высоком подиуме размещался внушительный стол с тринадцатью креслами. На них сидели важного вида мужчины и женщины в темно-фиолетовых мантиях и седых париках. Спинка единственного пустующего кресла в центре была значительно выше остальных и богаче украшена витиеватой резьбой.

Саша быстро пробежал глазами по президиуму в поисках приветливого человека в роговых очках, знакомого профессора Быкова, но его не оказалось. От этого на душе у Саши стало еще гаже.

Профессор Быков указал Саше на кресло за столом слева от подиума и сам сел рядом. Румянцев с помощником разместились напротив. Через минуту боковая дверь открылась и все, в том числе двенадцать судей, встали на ноги.

— Глава судебной коллегии господин Соболев, — отчеканил старичок бархатной форме.

На подиум взошел тот самый мужчина в роговых очках, только выглядел он теперь невозможно важно и как-то устрашающе. Воротник-стойка и манжеты его черной мантии были отделаны широкими золотыми узорами. Седой парик с некрупными кудряшками скрывал настоящие волосы. Взгляд его сделался очень цепким, и совсем не добрым.

После процедуры представления сторон и оглашения причины дисциплинарного слушания слово предоставили пострадавшей стороне.

Худощавый молодой человек, расшаркиваясь в любезностях к высокой коллегии и лично к её главе начал свой долгий рассказ. Прохвост врал через слово, и выдумывал такие подробности «жестокого избиения», будто во время драки сам стоял рядом.

По его словам получалось, будто Саша разнес полкабинета, швыряя бездыханное тело Румянцева от стены к стене. О том, что основные травмы тот получил при спуске по желобу, не было сказано ни слова!

С каждой новой подробностью «страшного преступления» лица судей становились все мрачней. Председательствующий, казалось Саше, вот-вот просверлит в нем дыру, вперив непроницаемый взгляд.

— Зверство остановила случайно оказавшаяся рядом пожилой профессор Астролябова! Её письменные пояснения имеются, — потыкав в пухлую папку тощим пальцем, прогнусавил помощник Румянцева. — В результате этого чудовищного, не укладывающегося в рамки человеческой морали, преступления Юрию Румянцеву были нанесены увечья и тяжкий вред здоровью. А мой доверитель понес моральный и материальный ущерб на сумму сто восемьдесят шесть золотых рублей! Калькуляция с обоснованием прилагаются, — он подложил на стол коллегии увесистую папку. — Надеюсь, ваша честь, коллегия единогласно сможет принять единственно верное решение — осудить этого молодого преступника, изолировать его от общества до полного исправления и выплаты компенсации причиненного вреда! У меня все, ваша честь, — он учтиво поклонился и сел.

— Благодарю, — кивнул председательствующий и повернулся к Саше, — Крайнов Александр, вы подтверждаете факты, заявленные пострадавшей стороной?

— Н-н, — у Саши так пересохло в горле, что он не сразу смог говорить, — Н-н, нет, — почувствовав тычок коленом под столом, быстро поправился, — Нет, ваша честь.

— Сообщите коллегии, имело ли место избиение вами вашего однокурсника Юрия Румянцева?

— Да, ваша честь.

— В результате инцидента нанесли ли вы Юрию Румянцеву увечья и тяжкий вред здоровью?

— Не знаю, ваша честь.

— Сильнейшее сотрясение мозга, переломы конечностей и носа, а также утрата двух зубов — это увечья и тяжкий вред здоровью. Вы признаете, что нанесли их Юрию Румянцеву?

— Нет, ваша честь. То есть не совсем…

— Это возмутительно! — подскочил помощник Румянцева, в деле имеются все справки и свидетельские показания…