Потерянная, обретенная

Неподалеку от меня, сильно раздвигая руками воду, проплыла худощавая дама. Чуть повернув голову, я увидела, как она выходит из воды. Мне понравился ее купальный костюм – синий, отделанный витым белым шнуром. Вдруг она обернулась, и на протяжении двух ударов сердца мы смотрели друг другу в глаза, причем у меня возникло головокружительное ощущение, будто я гляжусь в зеркало. От неожиданности я забыла, что нахожусь в море, ушла под воду с головой и вдоволь нахлебалась лазурной морской горечи. А когда вынырнула, откашлялась и протерла глаза, дамы на берегу уже не было.

Глава 9

Кофе и булочки с медом на завтрак, долгие упоительные купания, прогулка по покатым улочкам – на губах сохнет морская соль, идти после плавания так легко! Жареная рыба в маленьких кафе, внезапные теплые дождики, новые знакомства… Мы подружились с соседками по пансиону. Их зовут Мими и Зузу, они считаются артистками и получили ангажемент на весь сезон в варьете «Одеон». Имена, данные им при крещении, были благополучно забыты, эти маленькие парижские куколки откликаются на кошачьи прозвища, знают всех богемных и светских персонажей, всех сомнительной нравственности женщин, альфонсов, дансеров, поддельных аристократов и все сплетни про них.

На третий день нашего пребывания в Довилле действительно приезжает господин Кэйпел. Мы проводим время в номере артисток. Рене сидит на подоконнике, болтая ножками, Зузу сооружает у меня на голове нечто невероятное, вплетая в непокорные кудри цветы и ленточки, Мими разучивает новую фривольную песенку, а мадам Боннар кричит снизу своим тоненьким, но весьма пронзительным голоском, чтобы Мими немедленно прекратила, ведь у нее приличный отель, а не варьете.

Рене первая видит у входа в гостиницу «Даймлер».

– Он все-таки приехал! Смотри, Катрин!

Выглянув в окно, Зузу притворно теряет сознание, а Мими запевает «Осанну», чем утверждает меня в подозрении, что она – беглая монахиня.

– Иди одна, – шепчет Рене. – Я останусь тут. Он же приехал к тебе.

Совершенно растерявшись, я выбегаю из номера и нос к носу сталкиваюсь с Кэйпелом. У меня занимается дыхание. Сама не понимаю, почему он так действует на меня. Я влюблена в него? Нет. Я не чувствую ничего, о чем пишут в книгах. Но откуда я знаю, как это происходит на самом деле, а не в фантазии досужих романистов?

Слишком много вопросов. Это чересчур для меня.

– Мне нравится ваша прическа, – говорит Кэйпел. – Вы обедали? Хотите пообедать со мной?

– С удовольствием.

– А ваша подруга?

Дверь Мими и Зузу скрипит. Я вижу щель, а в ней – горящие любопытством глаза. Я запускаю туда рука и вытаскиваю Рене.

– Мы с удовольствием примем ваше приглашение, – вежливо говорит она.

– Тогда подожду вас внизу, – кланяется Кэйпел.

Мы бежим в свою комнату. Господи, ну и вид у меня! На голове – просто гнездо попугая! Сердце так и колотится, пока я щеткой расчесываю спутанные кудри.

Бой везет нас обедать в «Потиньер». Мы устраиваемся на веранде, и я ощущаю на себе всеобщее внимание. На нас смотрят со всех сторон, так что непонятно, куда же смотреть мне. Таращиться на Боя было бы невежливо, уткнуться в тарелку – глупо. Поэтому я смотрю на единственного человека, который не глядит на нас. Это маленький, сгорбленный, морщинистый мужчина в круглых очках. Он нависает над столом и что-то чертит огрызком карандаша по листу бумаги. Иногда он поднимает голову и окидывает присутствующих быстрым взором. Под толстыми стеклами очков у него молодые, синие, смеющиеся глаза.

– Кто этот человек за крайним столиком? – спрашиваю я, наклоняясь к Бою. – У него такой проницательный взгляд.

– И у вас тоже, дитя мое, – улыбается Бой. – Это Сэм, известный карикатурист. Кокто сказал про него, что он подобен жалящему оводу. О, это опасный человек, он все подмечает и потом отображает в своих карикатурах! Здесь он подстерегает свою добычу. Изобразил меня в виде кентавра, представьте, и в одежде игрока в поло – на человеческой части тела, конечно.

Он недоговаривает. Через несколько лет в книжной лавке мне попадется альбом «Шик истинный и ложный». Артур Кэйпел, действительно в виде кентавра и в одежде игрока в поло, на карикатуре прижимает к груди хрупкую женщину в лихо заломленной шляпке. Чтобы не оставалось сомнений, художник на той же картинке изобразил круглую шляпную коробку с надписью «COCO».

...