Потерянная рукопись Глинки

Марья Петровна была осуждена на «вечное безбрачие» (она, бедная, его так боялась!), а также на длительную – семилетнюю – церковную епитимью. Эта расчетливая и в то же время романтичная женщина ничего не поняла из данного ей судьбой опыта. Она выходила за обеспеченного помещика, преуспевающего придворного композитора и думала блистать в салонах. А получила эгоцентричного гения, чей внутренний мир был недоступен ее мелкотравчатому разуму. Сумев выстоять в этой первой жизненной передряге и даже сделав следующий удачный шаг – покорив богача-корнета, она и этой удачей не воспользовалась. Ей нужно было непременно все и сразу, она мечтала властвовать. И получила, как и следовало ожидать, разбитое корыто.

Судьба Васильчикова была горше всех. Его сослали в Вятский армейский полк, где он через несколько месяцев умер, не достигнув и тридцати лет. Он оставил по завещанию значительную сумму Марье Петровне. По-видимому, его чувства к ней были искренними.

Глава 18. Железная леди Юля

«Бедный котик! – думала Леля, торопливо спускаясь по лестнице. – Бедный Сэнсэй! Бегаю целый день, а он один голодный сидит. Но хорошо, что к Славику зашла… Вот как просто ларчик открывался! Этот растяпа всего лишь ноты потерял, а мы с Петровичем чего только не напридумывали».

Тут она споткнулась и едва не упала, вовремя, однако, за перила ухватилась. Лестницы у них в доме крутые, осторожнее надо.

Проходя по площадке третьего этажа, Шварц покосилась на Дашину дверь: квартира еще опечатана, бумажка болтается. А уже надо думать о похоронах. Когда ж Юля приедет? Как бы не пришлось хоронить без нее.

Выходя из подъезда, Леля едва не толкнула какую-то даму: та стояла прямо под дверью, роясь в сумочке – искала ключ.

– Ой, извините, пожалуйста! – Леля придержала женщину за плечо, чтобы та не упала.

– Ничего-ничего, я сама виновата… – Дама подняла голову.

– Юля!

– Тетя Леля! – узнала и она.

Женщины обнялись.

– Вы от Даши идете? – спросила Юля, быстро отстраняясь. – Как она? Извините, я сейчас спешу, я вам позвоню попозже – встретимся еще!

– Юлечка, подожди, не спеши. – Шварц стала так, чтобы загородить ей проход к подъезду, и взялась за ручку дорожной сумки на колесиках. – Подожди! Там Даши нет все равно! – вдруг выпалила она.

– А в какой она больнице? – спросила Юля настороженно. Взгляд ее изменился, лицо стало очень строгим. «Она всегда была умная девочка, – вспомнила Шварц. – Всегда соображала быстро». Юлю она знала с детства, готовила ее по английскому для поступления в вуз.

– В больнице… – повторила Шварц. – Можно и так сказать. Пойдем, девочка, ко мне. К Даше сейчас все равно не пустят. Пойдем поговорим.

– Спасибо, тетя Леля. Я бы хотела домой для начала. Мне умыться с дороги надо. Я вам позвоню.

– Юлечка, там опечатано. Ты сегодня туда не попадешь, – призналась Леля. И быстро добавила: – Полиция подозревает, что было покушение на Дашу, поэтому опечатали.

– Покушение?! – лицо Юли стало совсем каменным.

– Да, к сожалению. Пойдем поговорим, пообедаем у меня. Я тебе все расскажу. – И Леля сильной рукой сжала Юлину ладонь и потащила и женщину, и сумку на колесиках к своему подъезду. Юля почти сразу перестала сопротивляться, только сумку свою у Лели забрала.

Пока шли, Леля болтала без умолку – отвлекала внимание.

– У меня борщ есть и котлеты, но все вчерашнее, правда. Ты проголодалась, наверно, с дороги? Примешь душ, и пообедаем.

Пока гостья была в ванной, Леля разогрела борщ, включила чайник. Кроме чая заварила успокоительный сбор с мятой и пустырником и, подумав, нашла в шкафчике валерьянку.