Потерянная рукопись Глинки

– Нет, в Смоленске зимой тоже холодно и для меня сыровато. Я уж решил провести нынешнюю зиму в Варшаве. Там сейчас спокойно и дешево. И климат посуше. Скоро отправлюсь, вот только здесь дела надо решить. – Глинка помолчал немного и обратился к Стунееву:

– Знаешь, Дмитрий, пожалуй, действительно поговори с шаталовским управляющим насчет покупки небольшого земельного участка для вольноотпущенного крестьянина. Только не вдавайся в подробности, а скажи просто, что вольноотпущенному надо помочь приобрести участок земли. Я этому Ваньке решил дать вольную и денег на землю.

– Документы я оформить помогу, – вставил Александр Мицкой.

– Ну какие там могут быть проблемы, – удивился композитор. – Вольную быстро делают.

– А девушке документы? – поднял брови Александр. – Это почти должностное преступление, но я на него пойду! – И он гордо посмотрел на жену.

Лиза улыбалась ему.

– Миша, если отпускать Ивана и разрешать жениться без воли отца, тогда надо их и обвенчать! – вставила Марья Ивановна. – Чтоб в Шаталово уже повенчанными прибыли. И цыганка тоже чтоб сразу была под фамилией мужа. Зябрины, вольноотпущенные крестьяне, муж с женой, получили надел земли. И весь разговор. Никакой цыганки, а просто чернявая такая девушка уродилась, бывает.

– Как ты думаешь, Лиза, в Бобырях в церкви Покрова Богородицы можно обвенчать? Отец Игнатий ведь не будет рассказывать никому – согласится сохранить в тайне? – обратился Александр к жене.

– Я поговорю с отцом Игнатием, – живо откликнулась Лиза. – Он не болтлив, ему можно довериться. Но крещена ли девушка? И захочет ли она креститься в православие?

– Уверен, что с этим не возникнет сложностей, – кивнул композитор. – Я с ней разговаривал. Она в крепость готова была за своим Ванькой идти! В церковь креститься уж и подавно.

Положение подопечных между тем оставалось сомнительным. Синяки на Ваньке уже зажили, однако парень томился без дела, боялся, что его вернут отцу – так Ульяныч барину доносил. От остальных дворовых скрывали, что беглый нашелся. Мариула тоже сидела взаперти, чтоб никто не увидел ее и не донес о ее местонахождении в табор. Когда Глинка призвал к себе в комнату обоих, они не знали, чего им ожидать, были ко всему готовы. Сообщение обрушилось на влюбленных как неожиданное счастье. Они и не поняли до конца, что произошло – что земля у них своя будет, даже не поняли. Поняли только, что вольную барин дает и обвенчаться предлагает. Оба упали ему в ноги. По лицу Ивана текли слезы. Мариула, более скрытная, лицо сразу спрятала.