Потерянная рукопись Глинки

Все приготовления были сделаны за неделю. В первый день сентября наряженную в сарафан и повязанную по-русски платочком под подбородок Мариулу и Ванюшку в новой ситцевой рубахе усадили в закрытую карету и повезли в Бобыри.

Отец Игнатий их уже ждал, церковь была пуста. Первым делом крестили Мариулу – нарекли ее при крещении Пелагеей. Крестным отцом стал Михаил Иванович, а крестной матерью Елизавета Алексеевна.

Венчание состоялось чуть позже.

– А это приданое Пелагеи! – Елизавета Алексеевна Мицкая указала на ящики с домашним скарбом и одеждой.

– Спасибо, барыня! – недавно обвенчанные супруги сказали это в унисон, и все заулыбались. – Спасибо! Придется нам еще приходить – не сможем мы зараз такое богатство унести.

– А зачем уносить? – вмешался Глинка. – Я дарю вам лошадь с подводой, на ней и увезете. – И еще один подарок… – добавил композитор, протягивая девушке ноты. – Ты очень хорошо поешь, Пелагея! Жаль, что мало я твоих песен слышал… Но я кое-что записал. И вот написал музыку по мотивам твоих песен. Пусть это у вас с Иваном будет! Вы песни не забывайте… пойте и цыганские, и русские! Не теряйте свою музыку. Пусть эти ноты станут у вас талисманом. И будьте счастливы!

Сразу после венчания супруги отправились в путь. От Бобырей до Шаталова верст семьдесят будет – расстояние не такое большое. Ящики с приданым погрузили на подводу. Ноты бывшая Мариула, теперь Пелагея, бережно, чтоб не помять, тоже уложила в ящик, поверх сарафанов да онуч, прикрыв белым головным платочком.

Уже стоя возле груженой подводы, Иван и Пелагея опять упали в ноги своим благодетелям – благодарили, прощались. И зашагали рядом с подводой. В Шаталове был уже приобретен для них участок земли с небольшой избенкой – на первое время. Дальше-то сами избу построят.

Лошадь барин подарил справную, подвода двигалась довольно быстро, хотя и была нагружена. Пелагея с Иваном тоже бодро шагали. Пыль маленькими фонтанчиками вспыхивала из-под их обутых в лапти ног.

– К вечеру доберемся! – Иван легонько хлестнул лошадку прутиком, чтоб не расслаблялась.

– Доберемся! Не понукай ее, Ваня! – Пелагея сверкнула карими глазищами из-под низко надвинутого ситцевого платка. – Это наша лошадь теперь, поберечь надо!

Глава 33. Подозреваемые

– Так-так, значит, Шаталово… – бормотал Потапов. Глазки-буравчики уставились на Елену Семеновну, ее не видя. – Но пока что это Шаталово нам ничего не дает. Надо уточнить, конечно, бывал ли Глинка в Шаталове, у специалистов спросить. Впрочем, и это мало что даст. Потому что написано на нотах «Починок» – меленько, однако четко. И Глинка в Починке не только бывал, но и жил там подолгу. Вот от этого и надо идти. Давайте рассуждать, Елена Семеновна. Какие у вас есть соображения?

Леля тоже уставилась в пространство невидящими глазами – думала.