Потерянная сестра

– К моему старому семейному дому, – ответила я, радуясь возможности сосредоточиться на дорожных знаках, а не на месте назначения. После Бандона я повернула налево возле указателя на Тимолиг и поехала по проселочной дороге, которая с тех пор в лучшем случае стала немного шире.

– Ты жила только там или еще и в других местах? – спросил Джек.

– Нет, только там, но я объездила всю округу на велосипеде.

Я свернула налево у перекрестка на Баллинскарти, а потом направо в Клогах, интуитивно продвигаясь вперед по паутине проселочных дорог. В итоге мы завернули за угол возле Инчбриджа и едва не въехали в реку Аргидин.

– Господи, мама! – воскликнул Джек, когда я ударила по тормозам, чтобы не упасть в воду; там не было защитного барьера или предупредительного знака, что лишь вызвало у меня улыбку.

– Тебе это кажется смешным, а мне совсем не смешно, – пробормотала Мэри-Кэт, когда я дала задний ход и въехала в канаву на обочине кукурузного поля, которое в мое время было ячменным.

– Прошу прощения, но мы уже совсем близко, – заверила я.

Через десять минут я увидела высокую каменную стену вокруг Аргидин-Хауса и поняла, что мы действительно рядом с целью.

– Кто там живет сейчас, мама? Место выглядит сильно заросшим.

– Понятия не имею, Джек. Моя сестра Нора какое-то время работала там, но я уверена, что прежние жильцы давно умерли. Теперь дайте мне сосредоточиться: ферма где-то здесь…

Еще через несколько минут я вырулила на дорожку, ведущую к ферме. Хотя я была рада, что мои дети находятся рядом, мне хотелось ненадолго остановиться и перевести дух, прежде чем наше прибытие окажется замеченным. Проезжая по дорожке на черепашьей скорости, я видела очень мало изменений, разве что бетонные бунгало в долине, где раньше были только необитаемые каменные руины домов, покинутых во время Великого Голода.

Мы подъезжали к дому, белье здесь до сих пор болталось на веревках, словно флаги на ветру, коровы по-прежнему паслись на лугу возле серебристой ленты реки Аргидин, все выглядело почти таким же, как раньше. Кроме современного автомобиля, стоявшего рядом с домом.

– Мы на месте, – сказала я, хотя это было очевидно.

– Кажется, мама, ты говорила, что росла в доме с очень низкими потолками? – разочарованно произнес Джек. – Этот фермерский дом выглядит вполне современным.

– Это Новый Дом, куда мы переехали, когда мне было шесть лет. Старый дом, где мы жили раньше, ты увидишь сзади.

Глядя на Новый Дом, я понимала, что он совсем небольшой и ничем не примечательный. Однако переезд в более просторное жилище с электричеством, водопроводом и кухонной плитой был настоящим откровением.

– Почему бы вам не остаться в автомобиле, а я посмотрю, кто дома? – Прежде чем они успели ответить, я вышла из машины и обошла вокруг дома, направляясь к кухонной двери, поскольку до сих пор не могла и по думать о возможности войти через парадную дверь. Лишь врач, священник или британец раньше имели право на это.

Теперь кухонная дверь была отделана пластиком, а не деревом, и я обратила внимание, что все оконные рамы тоже были пластиковыми.

– Ну, вот. – Я затаила дыхание и заставила себя постучать, потому что не знала, кто мне ответит.

Ответа не последовало, и я постучалась громче. Приложив ухо к двери, я услышала внутри какой-то шум. Я повернула ручку из нержавеющей стали и обнаружила, что дверь открыта. «Разумеется, — подумала я, – на ферме всегда кто-то находится в доме». Распахнув дверь, я вошла в кухню и огляделась по сторонам. Единственным, что не изменилось, была форма комнаты и старый буфет для посуды, стоявший у стены. Остальная часть кухни была заставлена современными шкафчиками и тумбочками, старый каменный пол был покрыт оранжевым кафелем. Большая кухонная плита исчезла; на смену ей пришла духовка и индукционная плитка, поставленная сверху. Длинный стол в центре тоже был изготовлен из сосны.

Я подошла к двери в узкую прихожую, которая вела наверх, и поняла, что шум наверху исходит от включенного пылесоса.

Другая дверь вела в Новую Комнату, и передо мной сразу же возник образ отца, развалившегося в кресле с бокалом в одной руке и бутылкой виски в другой.

Открытый огонь в очаге исчез, замененный дровяной плитой. Но остался длинный кожаный диван и горка детских игрушек, сваленных в углу.

Вернувшись в коридор, я поняла, что шум наверху прекратился.

– Эй! – позвала я.

– Да, чем могу помочь?

На лестничной площадке стояла незнакомая женщина, смотревшая на меня сверху вниз.

– Э-э-э.. меня зовут Мэри, и я жила здесь со своими родителями, Мэгги и Джоном. И конечно, с братьями и сестрами, – добавила я, пытаясь понять, не является ли эта женщина одной из моих постаревших старших сестер.

– Мэри… – произнесла женщина, спускаясь по ступеням. – Еще раз, кем вы были?

– Я была младшей из сестер. Их звали Элен, Нора и Кэти. Джон, Билл и Пат были моими братьями.

Женщина спустилась, по-прежнему глядя на меня. Наконец на ее лице отразилось понимание.

– Боже! Вы та самая Мэри, которую все называли Мерри?

– Да.