Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации [c 1470 года до наших дней]

Россия заплатила высокую цену за вторжение, если учесть жизни тех ее граждан, которые ехали на Украину либо по долгу службы, либо по доброй воле, чтобы сражаться на стороне восставших, и больше не вернулись домой. А еще Россия потратила массу финансовых и материальных ресурсов, жизненно необходимых внутри страны, на войну и поддержку слабой крымской экономики и разрушенных сепаратистских республик. И более того, Москва получила жестокий удар по своему международному статусу, и ей пришлось справляться с тяжелыми последствиями экономических санкций, введенных международным сообществом после начала конфликта.

Первую волну санкций инициировали Соединенные Штаты 17 марта 2014 года, в день, когда президент России Владимир Путин приказал готовить соглашение о вхождении Крыма в состав Российской Федерации. Санкции, изначально направленные лишь против отдельных лиц в России и Крыму – тех, кто нес ответственность за свержение законно избранного украинского правительства и за аннексию полуострова, – были расширены на российские предприятия 17 июля 2014 года, в день, когда был сбит малайзийский “Боинг”. В течение следующих дней санкции расширялись, их ввел целый ряд стран, в том числе США, Канада, Япония, Австралия, Новая Зеландия и члены Европейского союза. Эти меры крайне пагубно сказались на российской экономике, сыграв роль в ее падении в рецессию: ВВП России в расчете на душу населения упал с 15 553 долларов в 2013 году до 9053 долларов в 2015-м. Нехватка доступа к международным финансовым рынкам привела к значительной девальвации российской валюты и повышению потребительских цен, что стало новым испытанием для жителей России.

Есть все основания считать русско-украинский конфликт важной вехой не только в президентстве Владимира Путина и в отношениях России с Западом, но и в формировании современной русской нации. Один из его ответов на извечный русский вопрос совершенно ясен: не только трудно, но и невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Имперский конструкт большого русского народа исчез, и ни один проект реставрации не вернет его к жизни, сколько бы ни потратили на это богатств – и сколько бы ни пролили крови в попытке возродить консервативную утопию.

Эпилог

Где начинается Россия и где она заканчивается? И кто составляет русский народ? Эти вопросы столетиями волновали русских мыслителей. В 1991 году в результате распада Советского Союза они превратились в “большой русский вопрос”, ставший проблемой мирового масштаба: каким должно быть отношение нового российского государства к ее прежним имперским владениям, ныне ставшим независимыми государствами, а также к русским и русскоязычным анклавам, бывшим частью этих республик?

Нынешний русско-украинский конфликт – это лишь самый недавний из многих виражей русской политики в отношении бывших окраин. Он проистекает из представления российских элит о себе и своих восточнославянских соседях как о частях общего исторического и культурного пространства, а в окончательном итоге – и единого народа. Конфликт повторяет многие темы, бывшие в центре политических и культурных отношений в регионе в течение предшествовавших пяти столетий. В их числе – статус России как великой державы и ее влияние за пределами ее границ; сохраняющееся влияние религии, особенно православия, в определении русской идентичности и в проведении политики за рубежом; и последнее, но не менее важное – значение языка и культуры как инструментов государственной политики в регионе. Не менее важно другое: конфликт напомнил миру, что формирование современной российской нации все еще далеко от завершения.

Крах СССР и неспособность России сохранить контроль над постсоветским пространством ни через СНГ, ни с помощью более гибкого проекта “либеральной империи” – сферы влияния, управляемой посредством экономических рычагов и культурных связей, – создало непосредственный геополитический контекст, в котором российская власть попыталась сохранить свое доминируещее положение в регионе при помощи военной силы. Но почему русские решили сражаться на Украине против тех, кого Владимир Путин не раз называл частью единого с ними народа?

Сегодня Украина – центр нового “русского вопроса”. Из-за ее величины, расположения и, самое важное, исторических и культурных связей с Россией Украина играла, играет и, вероятно, еще какое-то время будет играть ключевую роль в том, как русские элиты представляют свою идентичность и судьбу. Станет ли Россия современным национальным государством или останется усеченной империей, вовлекаемой в новые конфликты, вызываемые фантомными болями из-за утраченных земель и минувшей славы? Подъем России как нации и империи тесно связан с Украиной не только из-за русской исторической мифологии. На эту связь указывают и хроника территориальной экспансии в Восточную и Центральную Европу. Переформулирование русской идентичности по лекалам идей, впервые выраженных европейскими мыслителями раннего Нового времени, произошло благодаря киевским литераторам, которые донесли эти идеи до московской элиты.