Потерянные слова

— Уверена, что у тебя еще слова появятся.

Я сделала глоток чая и улыбнулась.

— Может быть, и нет. Я ведь буду работать с людьми, которые не могут разговаривать.

— Но это же твой «Словарь потерянных слов»!

Я задумалась о том, что хранится в чемодане.

— Он может многое рассказать обо мне, Лиззи. И я не знаю, кем бы я была без него. Но, как сказал бы папа, я испробовала все способы исследования и у меня накопилось достаточно материала для точного определения.

— Ты не слово, Эссимей.

— Для тебя — нет, но для Нее я — просто слово. Когда придет время, я хочу, чтобы он попал к ней, — я протянула руку через стол и накрыла ладонь Лиззи, которую она держала у груди. — Я хочу, чтобы Она знала, кто я и что Она значит для меня. Все это находится здесь.

Мы смотрели на деревянный сундук, старый и изношенный, как зачитанная книга.

— Лиззи, ты всегда была его хранительницей, с самого первого слова. Пожалуйста, присмотри за ним, пока я не устроюсь.

* * *

Мои чемоданы уже стояли собранными, когда привезли солдатский мешок Гарета.

Я бережно выкладывала его вещи на кухонный стол. Носки, которые я вязала, все еще были в грязи, а мундир и брюки — в крови. Я не знала, чья кровь — Гарета или кого-то другого. Там были все мои письма и сборник Руперта Брука. Я пролистала его страницы и нашла свой листочек — любовь, вечная.

Я открыла его набор для бритья и вытряхнула коробку для письменных принадлежностей, вывернула каждый карман и растерла между пальцами пыль и засохшую глину. Хотелось коснуться всего, что от него осталось. Я развернула свои письма к нему. Самые старые были затерты на сгибах, и мои слова было трудно разобрать. Когда я развернула последнее, я нашла между страницами письмо Гарета. Его почерк был неровным и торопливым.