Потерянные слова

Мег сидела рядом с сундуком так долго, пока в комнате не стемнело. Рядом с ней лежало письмо Дитте. Прочитанное и перечитанное. Одна страница была смята оттого, что Мег скомкала ее в порыве ярости, но через секунду постаралась ее расправить.

Отец постучал в дверь ее комнаты. Тихий, неуверенный стук. Он предложил ей чай, но она отказалась. Он снова постучал и спросил, все ли у нее хорошо. Мег заверила его, что она в порядке, хотя и не была в этом уверена. Когда часы в холле пробили восемь, она словно очнулась от наваждения, встала с кресла, в котором просидела четыре часа, и зажгла лампу. Открыв дверь в гостиную, она позвала отца.

— Я бы выпила сейчас тот чай, папа, — сказала она. — C печеньем, если можно.

После того как Филип поставил перед ней поднос, он налил чай в любимую китайскую чашку Сары, добавил лимон, поцеловал дочь в лоб и вышел из комнаты. О том, что ужин давно остыл, он даже не стал говорить.

Уже три года Мег пила чай из этой чашки и держала ее точно так же, как мать, — зажав ладонями и повернув ее ручкой вперед, чтобы не дотрагиваться губами до небольшого скола на ободке. Привычные движения размыли границы реальности, и вместо своих элегантных пальцев она увидела распухшие пальцы матери, с размякшими от жары мозолями и грязью под ногтями. Короткие, толстые ноги матери больше подходили для этого кресла, чем длинные ноги Мег, но она любила сидеть в этом кресле. Несмотря на жару, Мег дрожала. Совсем как мать, когда приходила из сада выпить чай с мужем и дочерью.

«Что сказала бы мама про сундук? — подумала Мег. — Велела бы открыть или держать запертым?» Cундук уже полдня стоял на кушетке. Взглянув на него еще раз, Мег поняла, что уже привыкла к нему. «Не спеши», — посоветовала бы ей мать.

Мег допила чай, поднялась со старого кресла и села рядом с сундуком.

Защелка легко сдвинулась, и крышка открылась.

«Словарь потерянных слов» — криво нацарапанные буквы на внутренней стороне. Почерк был детский, и Мег поняла, что содержимое сундука принадлежало не женщине, бросившей новорожденного ребенка, а девочке, которая и не догадывалась, что однажды ей придется так поступить.

Телеграмма, книга в кожаном переплете «Женские слова и их значения», письма, разные бумажки, листовки суфражисток, театральные программки, несколько газетных вырезок. Три портрета обнаженной женщины. На первом наброске она смотрела в окно, и ее округлившийся живот был едва заметен. На третьем — она обнимала его руками и смотрела на него так, как будто малыш внутри шевелился.

Большую часть содержимого составляли листочки размером с почтовую открытку. Мег нашла целую коробку с такими листочками: они лежали в алфавитном порядке, а буквы разделялись картонками, как в библиотечной картотеке. Сверху каждого листочка было написано слово, под ним — предложение. Иногда указывалось название книги, но чаще всего — женское имя, хотя и мужские имена тоже встречались.

* * *

Утренний свет проник в окно и коснулся щеки Мег. Девушка резко открыла глаза. От сна на кушетке ныла спина. «Опять жара», — подумала Мег. Казалось, старый сундук ей приснился, но книга «Женские слова и их значения» лежала раскрытой на коленях, а кожа на лице стянулась от высохших слез. Слова Эсме лежали на полу под ярким солнцем Аделаиды.

Мег начала сортировать то, что нашла в сундуке. Письма Дитте сложила в одну стопку, открытки Тильды — в другую, а листовки и газетные вырезки — в третью. Театральную программу спектакля «Много шума из ничего», билетные корешки и остальную мелочь она собрала отдельно.

Большинство листочков в коробке из-под обуви были заполнены одной рукой. Мег проверила: почти каждое из тех слов было напечатано в словаре «Женские слова и их значения». Девушка отложила коробку в сторону и занялась остальным. Слов было много, больше сотни, каждое уникально по смыслу и написанию. Попадались и те слова, которые Мег раньше не слышала. Цитаты из книг были такими старыми, что Мег с трудом могла понять смысл старинных слов. И все же она прочитала все.

Большинство листочков были одинаковыми по размеру, но встречались и те, которые были вырезаны из всего, что попадалось под руку: блокноты, тетради, брошюры и романы. Заглавные слова были обведены, а цитаты — подчеркнуты. Одно слово было написано на обратной стороне листа со списком покупок. Та женщина, которая заполнила листочек, по всей видимости, купила молоко, пачку соды, два фунта муки и печенье «Маквитис». Наверное, она испекла пирог, прежде чем записать глагол «взбивать», цитату для которого взяла из книги «Для дам» за 1874 год. Список покупок, очевидно уже ненужный, подходил по размеру и форме. Мег представила, как дама среднего достатка сидит за кухонным столом, пьет чай и наслаждается покоем, ожидая, когда поднимется пирог.