Потерянные страницы

На торжественной церемонии открытия памятника Михаилу Лермонтову Лидию сопровождал я. Было очень много людей, среди них и бывшие курсанты училища – уже известные офицеры, генералы и государственные чиновники. Присутствовал и Великий князь. Я не смог пойти на церемонию с женой, рядом со мной стояла Лидия на шестом месяце беременности. Я чувствовал себя несколько неловко от того, что могло подумать общество, увидев рядом со мной незнакомую беременную женщину. Мы не могли сказать, что она жена Сандро. Вам известно, чтов Петербурге людям только дай посплетничать, – и хоть хлебом не корми. Вот в каком я оказался положении, но что я мог поделать? Я очень уважаю Лидию, и не только потому, что она близкий Музе человек, но и из-за той истории с Распутиным, поэтому ради такого достойного человека я готов вынести и ожидаемые сплетни. После церемонии на манеже состоялись показательные скачки курсантов и тут я действительно убедился в том, что Муза рассказывал мне о Сандро. Его мастерство скорее походило на акробатику на коне, такое редко можно увидеть, тем более среди курсантов. Заместитель начальника училища Козин сидел рядомс нами и с гордостью произнес: Это наш лучший курсант. У него такие же успехи и по другим дисциплинам, и что самое главное, его отличают прозорливость и ум. По всему было видно, что Козин был расположен к нему. Рядом с нами сидели и Дмитрий Сергеевич Шереметьев со своей супругой, графиней Ириной Илларионовной Воронцовой-Дашковой, дочерью наместника на Кавказе. Вместе с Сандро учился и их сын, и когда Козин похвалил Сандро, видимо, они почувствовали некоторую неловкость. Дмитрий Сергеевич сказал: «это и не удивительно, говорят, грузины растут на лошади», и не заострил внимания на том, что и по другим дисциплинам Сандро выделялся среди остальных. Его супруга оказалась более дипломатичной и сказала: «Действительно, хороший юноша, я рада, что они друзья с нашим сыном». Но, как выяснилось потом, было совсем не так. За нами сидел выпускник того же училища, генерал-майор Густав Карлович Маннергейм, командир Варшавского полка, известный ловелас, любитель карточных игр и скачек, сам великолепный наездник, заботам которого в недавнем прошлом была поручена Императорская конюшня. Услышав этот разговор, он обратился к Козину: «Буду рад, если этого курсанта вы определите в мой полк.» Козин кивнул головой и сказал: «На Амиреджиби и претендуют другие полки, но для Вас, Густав Карлович, мне его не жалко, так как такой парень не пропадет с вами и устроит свою карьеру».

Признаюсь, дорогой граф, я с радостью слушал этот разговор, будто речь шла о моем сыне. Я с удовольствием посмотрел на Лидию, ее глаза были полны слез. Когда мы вышли, вместе с другими курсантами к нам подошел и Сандро. Покрасневший от скачек, он приблизился к нам. Было видно, что он доволен собой и что, в первую очередь, он показывал себя любимой женщине. Тут же с ним познакомился и Маннергейм, который сказал: курсант, когда Вы закончите училище, я предлагаю Вам служить в моем полку.

– Благодарю, господин генерал, готов к службе! – ответил Сандро и посмотрел на Лидию.

Густав Карлович уловил этот взгляд, и наверное, подумал, чтоэто его сестра.

– Думаю, что Вы тоже не будете против, сударыня, – сказалгенерал.

– Я не против, но у нас в семье все решает Сандро.

Такой ответ Лидии, для меня был несколько неожиданным, ноудивленный генерал не растерялся и добавил: – Тогда всерешено.

Надо было видеть, граф, какое лицо было у этого парня – полное достоинства. К сожалению, обстоятельства сложились не так, как нам представлялось. С того дня не прошло и двух недель, каку Сандро состоялась дуэль с Сахновым, в результате он был ранен, а его соперник скончался на третий день. Как говорится, беда неприходит одна. В тот же день, поздно ночью, в госпитале скончался Муза: возможно, что весть о состоявшейся дуэли ускорилаего кончину. На голову этого юноши одновременно свалилисьтрагедия и проблемы. Несмотря на то, что инициатива дуэли неисходила от Сандро, училище было вынуждено отчислить его.

Я никогда не интересовался дуэлью, да и где у меня было на этовремя, но, на сей раз, я попытался ознакомиться с этим вопросом.