Потерянный альбом

— Ей здесь нравится, сказала она, ей нравится, как она выразилась, неспешность городка; и еще она сказала, что рада найти дом себе по карману, достаточно просторный для нее с сыном; она сказала, в доме хватает места, чтобы им не толкаться друг с другом, если нужно, — если хочется пожить на своей территории, так она выразилась; и это довольно забавно звучит, кстати говоря; так что я рискнул, ну знаешь, спросить ее напрямую, — ну, в конце концов, она у меня в гостях и говорит так свободно, — я спросил, замужем ли она, и она ответила Нет, это я уже переросла…

— И сказала, что уже пару дней обходит округу, когда находит время, несколько местных жилых районов вроде Брайтона, Гриса и Озарк-парка; она сказала, что набирается смелости позвонить в дверь, когда видит свет в окне; и тут снова меня поблагодарила — сперва благодарила только за то, что ее впустили; но теперь благодарила за то, что с ней разговаривают, потому что некоторые не желают говорить, сказала она; ну, тогда и я благодарю ее…

— И она отказалась от кофе, отказалась от моего свежевыпеченного пирога, потому что, сказала, не хочет навязываться; я ей в ответ — Но вы меня нисколько не стесняете, но она только еще раз поблагодарила и сказала, что на самом деле хочет только поговорить…

— Вот почему она не рассылала объявления, сказала она; она просто хочет поговорить, помню, сказала она, просто хочет слушать и слышать…

— Потому что однажды, где-то месяц назад, сказала она, она не смогла найти продуктовую тележку перед «Вегманом», так что зашла поискать за супермаркет и увидела, что у кондиционера магазина сдохла бело-серая кошка, окоченевшая на земле, спиной к металлическому кубу; и, по-моему, она правильно заметила, что это довольно необычно, потому что кошки обычно прячутся, когда им больно, обычно проводят последние мгновения в уединении, в тишине и одиночестве…

— Но, конечно, она не взяла это в голову, сказала она, хотя и испортила себе настроение; и потом, сказала она, не особенно задумывалась из-за истории, которую услышала, может, неделю спустя, в ресторане «Спринг Хаус», где она работает хостес; там за барной стойкой дожидались свободного столика две пары, сказала она, и беседовали между собой; и один мужчина начал рассказывать, как однажды его дочь вернулась домой из школы и сказала, будто сын фермера из ее класса привел для доклада свинью с тремя ушами; это было живое и здоровое животное, помню, сказала моя гостья, но потом она слишком отвлекалась на рассадку и проверку брони, сказала она, чтобы обращать на историю особое внимание…

— Потом, всего несколько недель назад, сказала она, умерла песчанка ее сына; это был его любимый зверек, чуть ли не закадычный друг, вроде бы говорила она; она купила сыну песчанку несколько лет назад, сказала она, как раз в период, как она выразилась, ее отставки от замужней жизни; на песчанку никогда не было жалоб, она без сучка без задоринки перенесла их февральский переезд из Спрингфилда; ее бывший занимается в Спрингфилде поставкой газировки, добавляла она; но тут внезапно песчанка взяла и скончалась, сказала она, прямо на руках у сына; и паренек, видимо, был просто опустошен; он принял это очень близко к сердцу, сказала она, выплакивал глаза целых три дня подряд…

— И сперва, сказала она, сын не хотел расставаться с песчанкой; положил ее в клетку и продолжал насыпать корм и сменять воду в висящей поилке; какое-то время она за этим наблюдала, а потом просто больше не выдержала, сказала она, и пообещала сыну, что купит ему другую песчанку; тогда они взяли первую и похоронили на заднем дворе, в банке из-под супа «Кэмпбелл Чикен энд Старс», набитой ватой; это было через три дня после Дня памяти, кажется, сказала она, и ее сын все еще очень плакал; но на следующий день после похорон сын подуспокоился и сказал, что не хочет другую песчанку, что Эрвин может быть только один…

— Конечно, сказала она, об этом инциденте, о сыне и его песчанке, она рассказывала на работе — в основном в период затишья людям за столиками или тем, кто дожидался за баром; этот случай потряс ее сильнее, чем она думала, — меня это очень тронуло, — и ей нужно было его провентилировать; и, рассказывая об этом разным людям, говорила она, повторяя изо дня в день, она стала задумываться, а что если между песчанкой сына и другими случаями с животными есть какая-то связь; и однажды вечером, в затишье, она об этом упомянула человеку в черном пиджаке, который сидел за коктейльным столиком в углу зала; он заказал «Том Коллинс»; и еще она немного поговорила, сказала она, с парой за баром, дожидавшейся кого-то третьего…

— Хотя, когда в тот же вечер начальник попросил ее не отвлекаться от работы, сперва она не спорила, сказала она мне; и, надо заметить, тут я его поддерживаю, ее начальника: она все-таки на рабочем месте…

— И я ей так прямо и говорю…

— Говорю, Радуйтесь, что в наши дни у вас вообще есть работа…

— Так ей и говорю…