Потерянный рай

После моего возвращения объятия Нуры, казалось, затмили для меня обязанности вождя. Мы так страстно желали друг друга… Ни она, ни я никогда и предположить не могли того, что нам открылось: счастье состоит в том, чтобы быть рядом. Болтать, молчать, смеяться, отдыхать, есть, спать, наслаждаться – каждый миг, который мы с ней разделяли, наполнял блаженством все наше существо. Теперь в течение дня Нура частенько сопровождала меня к столярам и хвалила их успехи.

Чтобы оправдать жестокое изгнание как в собственных глазах, так и в глазах своих односельчан, Влаам с усердием отдался нашему проекту. В первые дни он чертил на песке; затем с помощью сыновей изготовил макеты; и наконец, сочтя, что уладил все проблемы, созвал своих ремесленников и приступил к строительству плавучих домов.

Столяры занимали просторные шатры. Жара позволяла жить в них. Тем, кому не терпелось устроиться с комфортом, он советовал ускорить разработку леса, чтобы иметь собственное жилище. Властный, суровый и беспристрастный, он проявлял себя как умелый руководитель; чтобы управлять общиной, не было никакой нужды иметь под рукой Дерека. Меня тем более изумляло, что во Влааме я ощущал схожую с моей подспудную инстинктивную настороженность по отношению к Дереку. В этом человеке я нашел брата по недоверию – даже не подозревая, насколько будущее оправдает мои предчувствия…

Тем временем Дерек ходил из деревни столяров в нашу и обратно. Причиной тому была не только его дружба с Бараком – он также пытался завести отношения и с нашими односельчанами, и это ему удавалось, даже несмотря на его отталкивающую внешность – или же благодаря ей. Женщины упивались переливами голоса, исходящего из его бесконечного костлявого тела, а кое-кто из мужчин, по примеру Барака, испытывал к нему чувство покровительственного товарищества. Так что довольно скоро он завоевал их доверие и показал себя приятным, доброжелательным и сердечным. Почему же я проявлял настороженность?

Чтобы лучше понять этого человека – или лучше понять себя? – я рассчитывал на Тибора. Однажды, когда мы собирали лекарственные травы, я спросил его:

– Тибор, что ты думаешь о Дереке?

Он бросил сквозь зубы:

– Да много чего.

– Дерек заявляет, что общается с Богами, но он нас дурачит.

– Я догадываюсь, – пробормотал Тибор.

– Почему?

– Он избегает меня. Провидец не избегает другого провидца. Наоборот, нам следовало бы обмениваться всеми нашими сведениями. А он уклоняется. Чуждаясь меня, он спасается от собственного самозванства.

– Самозванец? Даже так? – воскликнул я, пораженный суровостью его суждения.

– Ну а ты откуда знаешь, что он нас дурачит?

Я поведал ему об откровениях Дерека, о несуществующем Городе Богов и о вымышленном пророчестве Богов о спасителе – то есть обо мне.

– Вы с ним обсудили это? – поинтересовался Тибор.

– С Дереком? Нет. Он приводит меня в смятение.

В задумчивости Тибор молча рвал крапиву.

– Ну, это нормально.

– Нормально?

– Да, такая внешность… прямо скажем, странная… это причиняет беспокойство.

– Ты о чем?

Тибор в замешательстве уставился на меня:

– Ты что, не видел?

– Что? Его руки?

Губы Тибора растянулись в редкой для него улыбке, и он пробормотал:

– Руки… разумеется… и руки у него тоже…

– Тибор, о чем ты говоришь?

Движимый какой-то неведомой энергией, он нервно распрямился:

– А вообще, так даже лучше.

– Что?

– Все! – отрезал он и пошел прочь, холодный и непроницаемый.

Вопреки своему нетерпению и раздражению я не стал настаивать: Тибор отвечал на вопросы, только когда ему этого хотелось.

И вот появились плавучие дома – сперва тесные, чтобы решить трудности с рихтовкой, сборкой, сшивкой, затем среднего размера; теперь Влаам впрягся в строительство самого просторного.

Произведя подсчет жилищ и жителей, я пришел к выводу, что, если Озеро возмутится, мы не все уместимся. Далеко не все. Эта вероятность вызвала у меня чувство вины. Нура, который я решился открыться, со свойственной ей простотой ответила:

– Составь перечень!

– Что?

– Очередность. Определи, кого следует спасать прежде всего.

– Но… но это же чудовищно!

– Ведь есть же люди, которыми ты особенно дорожишь?

– Разумеется, ты, Мама, Барак, Тибор, мои сестры, мои…

– Прекрасно! Какие люди представляются тебе наиболее полезными?

– Все тот же Тибор, Барак, Влаам.

– Если хочешь советов для второго перечня, предлагаю отобрать молодых и крепких людей, которые смогут выжить и произвести потомство.

– Нура! Ты бы бросила стариков?

– Они уже достаточно пожили.

– Каждая жизнь имеет значение.

– В принципе да, но в общине – нет! – возразила она, точно ножом отрезала.

Перспектива выбора была мне невыносима. Я чувствовал ответственность за всех без исключения жителей своей деревни. И видел решение проблемы в том, чтобы ускорить строительство и обеспечить место каждому. А потому попросил Барака и нескольких здоровяков, быстро завершивших свои полевые работы, подсобить Влааму, взявшись валить деревья, обрубать с них ветки, пилить на брусья, балки и доски.