Потерявший веру

— И? — беззаботно спрашиваю я. — Она до сих пор с этим справлялась.

— Ё*аный в рот, Люк. По крайней мере, она нуждается во внутривенной капельнице физраствора, чтобы быстро получить немного жидкости, и это если у неё нет других повреждений, возможно внутренних. Так что, если у тебя нет большого опыта по части обнаружения вены…

— Я сам, — прерываю его тихую напыщенную речь, — поставлю ей капельницу с физраствором, когда вернемся.

Он глазеет на меня с удивлением, и я ухмыляюсь.

— Что? Не знал, что я больше чем смазливая мордашка?

Он открывает свой рот и закрывает его, затем снова открывает и спокойно произносит:

— Спасибо.

Его благодарность, как когти врезаются в мои кишки. Мой монстр скулит и рычит, ненавидя новые эмоции, которые этот мужчина вызывает у меня в самое непредсказуемое время. Мне нужно прекратить это и показать ему кто я такой, и я отвечаю:

— Нет нужды. Поразительно чему только можно научиться, когда пытаешься продлить чью-то жизнь немного дольше, чтобы ещё чуть дольше с ними потрахаться.

Мои слова вызывают желаемый эффект, и его веки опускаются, скрывая взгляд.

— Ты должен рассказать Коулу, — предостерегает он. — Ты не можешь прятать её вечно, как туз в рукаве.

— Тебе не следует совать нос в чужие дела. То, что я делаю со шлюхой-Крэйвен не твоего ума дело.

Его взгляд становиться жёстким, и прямо у меня на глазах он превращается в человека, которого я впервые встретил. В холодного надменного профессионала, и моему члену это очень нравится. Мой монстр знает, как победить в этой битве. Он узнаёт правила игры.

— Я не одна из твоих игрушек в темнице, — предупреждает он, тон его голоса низок и твёрд, и зверь в моей груди облизывается. — Но думаю, что ты понимаешь это, — его пристальный взгляд становиться суровым, когда он добавляет: — Ты предостерёг меня, что я не готов ко всему, что грядёт. Ладно, но позволь мне напомнить тебе: я урождённый Реншоу. В моих венах течёт та же кровь, что и у Грима. С твоей стороны будет мудро помнить об этом, когда будешь утверждать свою власть. Я же просто допущу это, если это будет тем, чего я желаю. Но никогда недооценивай меня или то, на что я способен, поскольку ты можешь допустить эту ошибку лишь однажды.

— Это угроза? — надсмехаюсь над ним я.

— Нет, — категорически парирует он. — Это обещание.

***

— Она под действием седативных, — произношу я, когда вхожу в старомодную кухню сельского дома, чтобы обнаружить Джеймса, печатающего на планшете. — Я добавил некоторые лекарства и антибиотики в капельницу. По крайней мере, она простит до утра.

Он отрывает свой взгляд от устройства и смотрит на меня:

— Хорошо, ей нужен отдых, — затем он отвергает меня и возвращаться к своей задаче, бормоча: — Я сделал кофе. Он на столешнице, но скорей всего остыл.

Я направляюсь к кастрюльке и наливаю себе в кружку смолоподобную жидкость.

— Я говорил с Коулом, — выдаёт он, когда я делаю свой первый глоток, и прохладная жидкость душит меня, когда достигает пищевода. — Он будет здесь к середине завтрашнего утра.

Ледяной огонь наполняет мои вены. Из всех людей именно он обратился за моей спиной к моему брату.

Когда я разворачиваюсь к нему лицом — моя ярость видимо должна быть так очевидна на моем лице, поскольку он тут же поднимает свои руки в универсальном жесте «стой», перед тем как произносит:

— Он сам связался со мной, когда не смог получить ответ от тебя. Он передал планы по их возвращению и ничего больше. Я не враг тебе, Люк. И я не предавал тебя.

Он говорит со мной как с каким-то раненным животным, которое собирается напасть, и это провоцирует что-то во мне. Что-то за пределами темного небытия, которое я лелеял и взращивал с детства.

— Вставай, — выдавливаю я сквозь сжатую челюсть, ненавидя мою неспособность справиться с натиском эмоций, заполняющих мою ранее бесплодную, сломанную и пустынную систему.

Он моргает, но не двигается.

— Я сказал, — рычу я, делая шаг в его сторону, — вставай, мать твою.

— Или? — его карие глаза ужесточаются и загораются. Восхитительная смесь похоти и гнева прокатывается по его жилистому телу.

Я делаю ещё один шаг, и мне понадобиться всего лишь ещё один, чтобы дотянуться и поднять его за горло.

— Нет никакого «или», Джеймс. Я никогда не предлагаю возможность выбора.

Он ухмыляется, выражение его лица хитрое — злое приглашение.

— О, всё верно, ты берёшь.

Время слов окончено. Мой следующий шаг быстрый и жёсткий, так что моя рука вокруг его горла, когда я поднимаю его вверх и притягиваю вплотную к моему телу.

Он не сопротивляется, его твёрдый как камень член впервые прижимается к моему, и весь мой тщательно оберегаемый контроль испаряется как пар.

— О да, Джеймс. Я, бл*дь, беру.

Глава четырнадцатая

Джеймс

Столкновение зубов. Облизывание языков. Посасывание губ. Горловые стоны.