Потерявший веру

Я мечтал о поцелуях Люка и о том, каким он окажется на вкус. Я провёл слишком много долгих одиноких ночей с членом в руках, пытаясь вытрахать мысли о нём из моей головы. Я жаждал сражения его губ с моими… я жаждал всего этого, но в то же время боялся. Он моя болезнь. Вирус, который поглотил мой здравый смысл и украл моё тело.

Он целовался также как делал всё остальное в жизни — с неумолимым звериным контролем, граничившим с жестокостью.

Он поедал мой рот, поглощая последние остатки моей сдержанности. Он мог делать со мной всё, что хотел.

И мне бы понравилось. Нет, я бы полюбил это.

Его твёрдая длина болезненно прижимается к моей, и я бесстыдно протираюсь об него как нетерпеливая шлюха. Вот, во что он превратил меня — я его шлюха.

Крепкая хватка на моём кадыке так и не ослабла, а его другая рука грубо хватает меня за задницу, чтобы ещё сильнее прижать к себе. Когда мы сталкиваемся друг об друга, утробный стон вырывается из моего гола, он реагирует на это, сильнее кусая меня. Мягкая плоть моей губы разрывается под натиском его зубов, и теплая кровь смешивается с его ароматом, добавляя тёмную грань, что я так жажду.

Я шиплю, когда его язык змеей зализывает ранку, а его грудь грохочет от сдержанного рёва из-за вкуса самой моей сути. Мой член болезненно пульсирует, отчаянно нуждаясь оказаться за пределами моих брюк.

— Тебя когда-нибудь трахал мужчина, Джеймс? — Люк отрывается от моего рта, чтобы мрачно прошептать мне это в ухо.

Я трясу головой насколько позволяет его рука вокруг моего горла, мои бёдра всё ещё раскачиваются напротив его, мой ствол пульсирует от восторга.

— Нет, а тебя? — хрипло спрашиваю я.

— Нет, — шипит он, его рука слегка напрягается на моей шее, в то время как другая змеёй обвивается вокруг моего бока, чтобы потереть мой член через ткань моих брюк. Его прикосновение не нежное как у женщины, оно жесткое и требовательное. Он собирается делать всё, что, бл*дь, хочет со мной. — Но я разорвал нескольких.

Мой член подпрыгивает под его рукой.

— Тебе это нравится, Джеймс? — его рука сжимает меня сильнее. — Твой член сочится от потребности во мне, чтобы я полностью наполнил тебя моим членом, пока ты не порвёшься надвое? Тогда, Джеймс, ты станешь до и после. До — мужчина, который никогда не познавал вкус моего члена в своей заднице, и после — мужчиной, который будет умолять меня разрушить, обучить и раскрасить его моим семенем.

— Бл*дь, да, — стону я, пропуская и не заботясь о том, как отчаянно звучу. Я хочу боли и удовольствия обещанного им мне. Я жажду широкого растяжения и жжения. Я хочу быть жестко оттраханным до тех пор, пока ничто не станет существовать, кроме потребности кончить. Я хочу, чтобы он использовал меня.

— Повернись лицом к холодильнику, — он толкает меня в спину, используя моё горло как рычаг, и отстраняется. Моя грудная клетка поднимается и опускается рывками, мои ноги дрожат, и я смотрю на него слишком долго, принимая его спокойное поведение и расслабленную позу. Если бы не было твердой длины, которую я чувствовал, прижимающейся к моей, менее секунды назад, я мог бы поверить в его незаинтересованность.

— Никогда не заставляй меня просить дважды, — предупреждает он, вспышка предвкушения в его глазах противоречит его словам. Он будет так сильно обожать моё неповиновение, чтобы потом заставить меня подчиниться.

В слабой попытке лишить его того, чего он так желает, я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к старому холодильнику. Я думаю о том, что когда-то он был белым, но теперь он бежевый с проблемами старения: за годы холодильник покрылся въевшимися сажей и грязью.

— Положи свои ладони на дверь с обеих сторон от твоей головы, а затем прижмись лбом в пустое пространство между ними.

Я чётко следую его инструкциям и смакую ощущение холодного металла под моей воспалённой кожей.

Я не слышу, как он подходит, его шаги бесшумны, дыхание тихое, и в тот момент, когда одна из его рук обхватывает заднюю часть моей шеи, чтобы удержать меня на месте, я чувствую, как один его палец движется вниз от воротника моей рубашки по моему позвоночнику, пока не достигает копчика.

— Вскрикнешь, и я накажу тебя, — предупреждает он, перед тем как его рука скользит от моей задницы к пульсирующему члену и сжимает… жёстко. Я проглатываю мучительный стон, не желая давать ему то, чего он так жаждет.

— Ах, Джеймс, — успокаивает он меня в ухо, его рука переходит от жестокости к стимулирующему удовольствию. — Твоё молчаливое согласие — подарок, который принесёт тебе награду.

Его длинные ловкие пальцы скользят вниз по моей молнии, а затем расстегивают брюки. Уверенными, быстрыми движениями он стягивает их вниз вместе с моим нижним бельём, заставляя мой стальной член удариться понизу моего живота с глухим стуком.

Теперь я обнажен ниже пояса, всё моё тело так близко к краю, от чего меня пробирает дрожь, когда более холодный воздух поражает мою чрезмерно разгорячённую кожу. И тогда эти злые пальцы оборачиваются вокруг моей длинны и начинают двигаться вверх-вниз.