Потерпевшие кораблекрушение

Джим. – И это еще одна причина, почему следует начать с него. Шхуной мы можем заняться и вечером, но консульство тогда будет закрыто.

В консульстве мы узнали, что капитан Трент поселился в гостинице «Веселье». Мы немедленно отправились в это большое, но отнюдь не фешенебельное заведение и обратились за справкой к портье, который жевал большую зубочистку и глядел мимо нас в одну точку.

– Капитан Джейкобс Трент здесь проживает?

– Выбыл, – ответил портье.

– Куда? – спросил Пинкертон.

– Не могу сказать, – ответил портье.

– Когда он уехал? – спросил я.

– Не знаю, – ответил портье и с бесцеремонностью коронованной особы повернулся к нам спиной.

Боюсь и подумать о том, что могло бы случиться дальше, ибо возбуждение Пинкертона уже достигло предела, но, к счастью, от возможного скандала нас спасло появление второго портье.

– Да это, никак, мистер Додд! – воскликнул он, подбегая к нам. – Рад вас видеть, сэр! Чем могу служить?

Добродетель всегда вознаграждается. В свое время я усладил слух этого молодого человека нежными звуками

«Перед самой битвой, мама…» на одном из наших пикников, а теперь, в эту критическую минуту, он явился, чтобы помочь мне.

– Капитан Трент? Ну, конечно, мистер Додд. Он уехал около двенадцати, вместе с одним из своих матросов. А

гаваец уехал раньше на «Городе Пекине». Я это знаю, потому что отослал в порт его сундучок. Багаж капитана

Трента? Я сейчас наведу справки, мистер Додд. Да, они все проживали здесь. Вот их имена в книге. Поглядите, пока я схожу узнаю про багаж.

Я пододвинул к себе книгу и стал рассматривать четыре фамилии, написанные одним и тем же размашистым и довольно скверным почерком: «Трент, Браун, Харди и (вместо А. Синга) Джозеф Амалу».

– Пинкертон, – сказал я вдруг, – у тебя с собой этот номер «Оксидентела»?

– Конечно, – ответил Пинкертон, доставая газету.

Я скользнул глазами по отчету о кораблекрушении.

– Здесь есть еще одна фамилия, – сказал я.

«Элиас Годдедааль, помощник». Почему мы больше ничего не слышали об Элиасе Годдедаале?

– Правильно, – сказал Джим. – Его ведь не было с остальными, когда ты видел их в кафе?

– По моему, нет, – ответил я. – Их было только четверо, и никто из них не был похож на помощника.

В эту минуту вернулся мой портье.

– Капитан сам нанял какой-то фургон, – сообщил он, – и вместе с одним из матросов погрузил на него три сундучка и большой саквояж. Наш швейцар помогал им, но фургоном они правили сами. Швейцар думает, что они поехали в приморский район. Это была около часу дня.

– Они могли еще успеть на «Город Пекин», – заметил

Джим.

– Сколько их у вас останавливалось? – спросил я.

– Трое, сэр, и еще гаваец, – ответил портье. – Второй матрос тоже уехал, но я не знаю, когда и как.

– А мистер Годдедааль, помощник, здесь не проживал?

– спросил я.

– Нет, мистер Додд, только эти четверо, – ответил портье.

– И вы о нем ничего не слышали?

– Нет. А почему вы их разыскиваете, мистер Додд? –

осведомился портье.

– Мы с моим другом купили их корабль, – объяснил я, –

и хотели выяснить кое-какие подробности. Крайне неприятно, что мы никого не нашли.

К этому времени вокруг нас собралось несколько любопытных – сенсационный аукцион еще не был забыт. И

тут один из зевак, дюжий матрос, неожиданно сказал:

– А помощник, наверное, еще в городе. Он ведь совсем больной. Говорят, на «Буре» он не выходил из лазарета.

Джим дернул меня за рукав.

– Вернемся-ка в консульство, – сказал он.

Но даже в консульстве о мистере Годдедаале ничего не было известно. Судовой доктор с «Бури» выдал справку, что он находится в тяжелом состоянии, сам помощник в консульстве не появлялся, а только прислал свои документы.

– У вас есть телефонная связь с «Бурей»? – спросил

Пинкертон.

– Есть, – ответил клерк.

– Так, может, вы позвоните туда или позволите мне позвонить? Нам совершенно необходимо увидеться с мистером Годдедаалем.

– Хорошо, – ответил клерк и взял телефонную трубку.

Поговорив несколько минут, он обернулся к нам.

– Мне очень жаль, – сказал он, – но мистер Годдедааль уехал с корабля, и никто не знает куда.

– Скажите, вы оплачиваете проезд потерпевших кораблекрушение на родину? – спросил я, когда мне в голову пришла неожиданная мысль.

– Если они просят об этом, – ответил клерк, – что бывает не всегда. Сегодня утром мы оплатили проезд гавайца до Гонолулу, и, насколько я понял из слов капитана Трента, остальные собираются вернуться на родину вместе.

– Так, значит, вы еще не выдавали им деньги? – спросил я.

– Пока еще нет, – ответил клерк.

– А вы очень удивитесь, узнав, что они уже уехали? –

спросил я.

– Этого не может быть, вы ошибаетесь, – сказал он.

– Однако так оно и есть, – настаивал я.

– Нет, нет, вы ошибаетесь, – повторил он.

– Разрешите воспользоваться вашим телефоном? –

спросил Пинкертон и после утвердительного ответа позвонил в типографию, которая обычно печатала наши объявления.

Я не слушал этого разговора, потому что вспомнил вдруг размашистый скверный почерк в книге гостиницы