Потому, что люблю

Женька терпеливо ждал, пока Алексей отряхивал брюки, потом он вытерся таким белым, в кружевах, платком, что им не только руки — лицо жалко вытереть.

— Откуда у тебя такой... сморкальник?

— Надя подарила. Случайно в кармане оказался.

— И кто тебя гнал жениться? Погуляли бы на сла-иу. Меня уже сто раз хотели сделать отцом семейства. А зачем мне такая роскошная жизнь? Зря и ты завяз.

— Не зря. Ты мою жену не знаешь. Без нее я полчеловека.

— Полдурака. Все они, деики-бабы, доброго слова не стоят, разве что сегодняшняя русалка исключение. На ней, пожалуй, можно без оглядки жениться...

Алексей с интересом осматривался. Стрела монтажного крана оторвала от земли панель с уже застекленными окнами и понесла ее на четвертый этаж, где ее ждали, приманивая к себе руками, два человека. В разрытых траншеях лежали трубы, бережно спеленатые изоляцией. Девушка в красном платье перемахнула, как факел, через траншею и скрылась за грудой битого кирпича.

— Все равно отыщу ту русалку,— глядя вслед девушке, сказал Женька и вздохнул. — Задела она мое сердце...

Алексей усмехнулся:

— Любовь с первого взгляда!

— А ты не веришь в такую любовь?

— Один старик сказал, что истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто видел...

— Это старик так считает, а сам ты?

— И я.

— Чудак! Скучный ты, видать, тип.

Они остановились возле кирпичной стены.

Высокий рабочий в синем комбинезоне спокойно и размеренно вел кладку: брал кирпич, вдавливал его в шевелящийся раствор, чиркал мастерком и снова брал кирпич, услужливо протянутый ему чьей-то заботливой рукой с золотым колечкам.

— Чем у нас не завод? — похвастался Женька. — Дома собирают как машины на конвейере. Только что на открытом воздухе. Но и кирпичу, как видишь, отдается должное. Как-никак именно с кирпича началась цивилизация.

За углом стоял грузовик с опущенными бортами. Рабочий в серой кепке, нахлобученной на уши, не разгибаясь и не поднимая головы, вышвыривал пачки паркета, не заботясь, куда они падают. Л падали они в грязь.

— Эй, ты, сундук! — крикнул Женька.

Рабочий резко выпрямился и тут же ссутулился:

— Привет, товарищ Шишигин! Как в отпуске гуля-лось? Не женился?

— Брось трепаться! Ты что делаешь, дурья твоя башка, совесть у тебя есть или собаки сожрали?

— Сейчас, сейчас, неувязочка, я — мигом... — Рабочий слез с машины и, с опаской поглядывая на Женьку, принялся подбирать паркет.