Потому что нас много

Пожав плечами, Говард создал себе бейсбольную перчатку и побежал в поле. В последнее время нам удавалось практически набрать людей для игры в скраб [6] , но мы никогда не знали, будет ли у нас две полных команды. Мы все, как и Изначальный Боб, обычному бейсболу предпочитали скраб, так как в нем каждый стремится достичь своей личной цели.

Кое-кто из нас мог даже попасть по мячу.

Я перешел на место принимающего, а Локи занял позицию подающего. Все остальные двинулись по кругу, занимая новые места. Марвин приготовился отбивать подачу. Локи закрутился на месте и метнул мяч прямо над площадкой.

Приблизительно в трех метрах над площадкой.

Игроки в поле неодобрительно загудели. Я встал.

— Ну да, тренировался ты, как же. И вот так ты играешь после тренировки?

— По крайней мере, мяч теперь летит в нужном направлении.

— Угу. Чтобы у других отбивающих был шанс хотя бы раз ударить по мячу, я разрешаю Гуппи в отдельных случаях вмешиваться. Сделай так, чтобы мяч летел на высоте человеческого роста, ладно?

Я кивнул Марвину.

После следующей подачи Марвин отбил мяч в поле между центральным и правым защитниками. Говард и Простачок посмотрели друг на друга: каждый рассчитывал, что действовать будет другой. И пока эти увальни решали, кому из них нужно потрудиться на этот раз, Марвин, не будь дурак, уже подбегал ко второй базе. А к тому моменту, когда они доставили мяч в центр поля, Марвин уже добрался до третьей и, ухмыляясь, показывал полевым игрокам нос.

Мы — по очевидным причинам — обладали одинаковыми спортивными талантами, поэтому все сводилось к тому, кто был сосредоточен на игре, а кто витал в облаках. Мы поиграли полчаса, как и договаривались, а затем отправились в паб.

Паб располагался в той же матрице, которая обрабатывала совет Бобов, так что мощности ее процессоров с избытком хватало на Бобов и на пиво. И на кофе для Обжоры, конечно.

Как всегда, разговор в конце концов зашел о работе.

Группа, которая окружила меня, хотела поговорить о Буллвинкле.

— Буллвинкль? Серьезно? — спросил Тор

— Почему бы и нет? — ухмыльнулся я. — Этой штуке нужна такая пропускная способность, что пришлось устанавливать внешний блок антенн. Я всего лишь немного поиграл с его внешним видом. Ты же видел фотки.

Говард усмехнулся.

— Да, его сложно принять за кого-то, кроме лося. Но, по-моему, ты слегка намудрил с пропорциями.

Кто-то засмеялся; другие — те, кто не видел фотографий, недоуменно посмотрели на меня.

— Так в чем задумка, Билл? — спросил Марио.

— Да это так, ерунда. — Я пожал плечами. — Это интересный проект, и, возможно, он принесет нам пользу…

— Он обеспечит наше физическое присутствие, — вставил Говард. — Я помню, как злился Райкер, когда работал с анклавами. А меня эта проблема бесит еще больше. Мы так часто взаимодействуем с эфемерами…

— Говард, пожалуйста, не используй это слово.

Я сурово посмотрел на него, и он на миг смутился.

— Я не хочу их оскорбить, Билл, просто…

— Тогда просто говори «люди». Да, термин не оскорбительный, но тем не менее он выражает презрение и постепенно приведет нас к мысли о том, что жизнь людей значит меньше, чем наша.

Говард бросил на меня отсутствующий взгляд и пожал плечами:

— В общем, я бы действовал гораздо эффективнее, если бы мог… ну… «ходить среди них». Когда ты выглядишь как огромная летающая мокрица и раздаешь приказы через динамик, это сильно ограничивает твои возможности.

— Политики так делают на протяжении многих веков, — буркнул кто-то.

— Это «жучок», а не «мокрица», — улыбнулся я.

— Есть слова и получше…

— Анатомический…

— Копрологический…

Я сурово посмотрел на собравшихся.

— Парни, если вы тут собрались ставить оперу Гилберта и Салливана, то я пошел!

Все рассмеялись, и напряжение спало. Но от этого разговора у меня осталось странное, не очень хорошее предчувствие.

В конце концов фанаты лося разбрелись и заговорили на другие темы. Я ходил по пабу и слушал, но в разговоры не вступал. Бобы обсуждали прибытие очередных кораблей с колонистами в систему 40 Эридана, вероятность успешного создания колонии на планете Машина Клоунов, флору и фауну Вулкана и Других. Я подошел к группе, которая заговорила о моем проекте по перемещению астероидов.

Марио умолк на полуслове и повернулся ко мне:

— Билл, нас заинтересовали твои пластины с двигателями. Какой у них максимальный размер?

Я ухмыльнулся: это была одна из моих любимых тем.

— Прямо сейчас мы, вероятно, могли бы сдвинуть что-нибудь вдвое меньше Цереры — то есть объект около пятисот километров в диаметре. Но вектор будет малюсенький, в районе сотой доли g. Я немного подумал. — Максимальный размер?..

Чтобы усилить давление, нужно добавить новые пластины, но при этом управлять их взаимодействием становится все сложнее. Правда, это обычная задача для инженера. Мы учимся настраивать двигатель так, чтобы основная часть энергии расходовалась на перемещение груза, а не на удержание пластин на месте. Пока что никакого теоретического максимума мне найти не удалось.

— То есть рано или поздно мы сможем двигать звезды? — Марио ухмыльнулся, словно завзятый тролль.

Я рассмеялся.