Мой кузен. Моя любовь – о Фредерик, есть ли другое слово, которым мы можем называть наши чувства? Что за избитое слово – любовь; его лишили смысла.
Любовь моя. Я должна с тобой поделиться. Это станет моим прощальным подарком. Есть одна история, связанная с этой прекрасной ногой.
Бывает, я ощущаю свою недостающую ногу в руке – это происходит почти всякий раз, когда я тебе пишу. «Фантомная конечность», так это называется. Я знаю, что некоторые ампутанты испытывают боль на месте несуществующей конечности; другие просто ощущают фантомную руку или ногу. Многим детям, которых я приютила за эти годы, это хорошо знакомо.
(Да-да, детям. Моим подопечным. Не делай вид, что удивлен, кузен. Неужто ты думал, что в комнате номер восемь мы предаемся плотским утехам? Нет, там происходит нечто куда более оригинальное.)Это ощущение… его трудно описать. Похоже на чесотку, но гораздо слабее; ощущается в той части ноги, что ближе всего находится к месту ампутации. Я читала, что некоторые ученые полагают, будто тело хранит воспоминания, некогда обитавшие в этих отнятых участках, и даже после потери конечностей воспоминания иногда дают о себе знать. Один мой знакомый врач, Сайлас Уир Митчелл, выдвинул теорию, что причиной этих ощущений может быть активация периферической нервной системы. А как же те, кто уже родился без рук и ног, спросила я его однажды после интенсивного сеанса в Веревочной комнате. Ведь таким пациентам тоже знакомо ощущение фантомных конечностей. Он признал, что эти случаи остаются загадкой.
Иногда я представляю комнату, где хранятся все наши отнятые конечности. Большинству людей это зрелище покажется гротескным, но по мне, так эта комната невозможно красива. Конечности выглядят богато и роскошно, как драгоценности, короны, старинные бархатные платья и шляпы с перьями. Отделенные от прежних тел, они так прекрасны, что начинают жить своей жизнью и становятся предметами искусства.
Рука становится лицом.
Когда я пишу тебе, кузен, я чувствую свою ногу. Она не ощущается фантомной, не ощущается фантазмом; она как будто существует на самом деле. Много раз я поднималась из-за стола без своего любимого протеза и падала навзничь, забыв, что одноногая женщина должна помнить о равновесии.
Я выбрала этот момент во времени, чтобы признаться, как сильно тебя люблю.
Когда я лежала в госпитале и восстанавливалась после ампутации – это был не тот госпиталь, где убили и украли мою ногу, а другой, далеко – я бредила от боли и обезболивающих, так что, можно сказать, несколько недель я провела в состоянии между болью и наслаждением. Мой дорогой, хочу, чтобы ты понял, что все это происходило в реальном месте. Обычный мир вокруг, врачи и сестры, заходившие в палату и выходившие из нее, белый цвет простыней, голубой и белый сестринских халатов – все это было окутано туманом и представлялось мне сном. Звуки казались приглушенными. Я словно находилась под водой. Потом однажды, когда я потихоньку начала возвращаться в нашу общую реальность, я посмотрела вниз – туда, где раньше была моя нога – и увидела твою руку.
Я понимала, почему ее вижу: своими приглушенными убаюкивающими голосами сестры сказали, что ты приходил ко мне каждый день. Но в тот день я увидела твою руку; та покоилась на кровати в том месте, где лежала бы моя нога, будь она все еще при мне. Я взглянула на тебя, произнесла твое имя вслух и улыбнулась.
В ту ночь мне снились волны.
На следующий день я услышала тебя и увидела; ты пришел и принес длинную коробку. Сел рядом, как всегда, и достал из коробки предмет. Это была деревянная нога со стопой; смазанное маслом дерево блестело. Ногу покрывала изысканная резьба в виде роз. А на стопе, на идеально ровных пальчиках, были нарисованы ноготки. Как же это было изящно. И красиво.
У меня дух захватило, когда я увидела эту ногу. Я забыла все слова.
Когда вечером ты ушел, я зарыдала и выплакала целый океан. Вместо слов нашлись лишь слезы благодарности.
Была ли это любовь?
Я бездетная незамужняя женщина, познавшая величайшее наслаждение и боль; что я знала о любви? Но мне казалось, что это могла быть любовь. Я никогда не испытывала ничего подобного, ни до, ни после.
Я создала Комнату вибраций специально для ампутантов и тех, кто ощущает фантомные конечности. Там на мгновение даже те, кто лишился груди, зуба или глаза – или лишился «я», любовь моя – могут ощутить себя целыми. Место недостающего элемента занимает вибрация. Для кого-то этим недостающим элементом является любовь.
Когда я пишу эти строки, я ощущаю в руках свою ногу. Мало того, я ощущаю в руках свое лицо – это дурацкое блюдце с дырками, которым мы одержимы, лживое, полное ошибочных представлений о красоте и коммуникации. Кажется, вся моя личность заключена в моих руках. Посему я отрекаюсь от своего лица.
Когда будешь вспоминать меня
(ты же будешь меня вспоминать, голубок мой?), не думай о моем лице.
Вечно твоя во всем (и ни в чем),Аврора
