— Первого сентября мы выступаем против Ассоциации Американской Семьи.
Ты сможешь присоединиться? Принести гитару? Мы хотим, чтобы ты спел "Хорошо
быть геем", всем нравится эта песня.
— Мне это льстит, но ты же знаешь, что я не люблю петь на публике.
57
— Ну, пожалуйста, дорогой.
— Жасмин...
— Пожалуйста-пожалуйста, мой милый сладкий мальчик, ты же настоящий друг,
правда?
— Когда ты говоришь так...
— Я знаю, что ты скажешь "да". С тобой все просто.
— Очевидно, ты еще не пыталась залезть мне в штаны.
— И никогда не стану, дорогой. Как ты?
— Хорошо, — сказал я.
— А как Ной?
— Замечательно. У него скоро день рождения.
— Серьезно?
— Мы будем отмечать четвертого июля. У него день рождения пятого, но
четвертого у Мамы дома всегда праздник. Ты должна придти.
— Приду. Я же пришла в прошлом году, помнишь?
— Конечно, — сказал я.
— Тебе снова нужно описать мне маршрут. Хотя, нет. Думаю, он сохранился у
меня на электронной почте. Я проверю. Так, значит, ты споешь для нас?
— Ты же знаешь, как я это ненавижу, — произнес я.
— Но ты хорош, Вилли. Честное христианское! Не думаю, что будет больше
двадцати-тридцати человек, как в тот раз. Было весело. Помнишь?
— Помню, — согласился я.
— Окей, любовничек. Буду держать тебя в курсе. Не смей подставлять меня!
— Постараюсь.
— Не надо мне твоих этих "постараюсь-пошмараюсь". Если мне придется заехать
к тебе домой и вытащить твою задницу и гитару на встречу, я так и поступлю. И ты
это знаешь.
О да, я знал.
— А у тебя как дела? — спросил я. — Давненько мы не разговаривали.
— И кто в этом виноват? Мы скучаем по тебе в УУ. Почему вы с Ноем перестали
заходить?
— Мы ходим на мессу.
— Не начинай при мне этого. "Ходим на мессу". Пожалуйста! Это же все равно,
что спать с врагом.
— У меня не настолько серьезное отношение к этому, — сказал я в свою защиту.
— Мы католики. Мы ходим на мессу. Вот и все.
— Когда-нибудь ты вернешься на светлую сторону, — произнесла она с
надеждой.
"Прекрасно", — подумал я, вешая трубку. Еще один способ позлить маму и
Билли: спеть на митинге и взять с собой Ноя. В прошлый раз они меня чуть не
распяли.
Глава 23
Как только мы сели ужинать тем вечером, раздался звонок в дверь. Наш дверной
звонок оборудован мигающей лампочкой, чтобы Ной мог видеть, когда кто-то стоит за
порогом.
Он подпрыгнул.
58
Он пошел к двери и открыл ее. Я ничего не услышал, но увидел, как он
жестикулировал. Я встал, подошел к двери и обнаружил там Хуана с довольно робким
видом.
Он зашел внутрь, смотря на нас, как мне показалось, с опаской.
Хуан так уминал жареного цыпленка и овощи, что казалось, будто он не ел
несколько дней.
Ной посмотрел на меня с лукавой улыбкой.
Он ухмыльнулся.
Когда Хуан утолил острый голод, я спросил его, где он живет.
Он пожал плечами.
Испанец владел языком глухонемых не в совершенстве. Понять его было можно,
но на этом и все, выглядело так, словно ему почти не с кем практиковаться.
Когда Хуан увидел в моих глазах вопрос, то добавил: