Поцелуев мост

«Кто хорошо работает, тот хорошо ест», — любил повторять он, и добавлял: «Я трачу много энергии с тобой, Конфета».

Я не спорила, только счастливо улыбалась, а то и глупо хихикала, совершенно не думая о том, как выгляжу со стороны. Федосу я нравилась такой, какая была — неяркая, неброская, невысокая, без пышных форм и вздорного нрава — последнее, по мнению моей бабушки, было ужасным упущением. Ни один уважающий себя мужик не станет терпеть рядом такую «бледню-бледнёй», как я. Нужно показывать характер, демонстрировать зубы, давать понять, что мужчине делают одолжение, позволяя ухаживать за собой.

Не было у меня характера, да и Федос вовсе не ухаживал за мной. Ухаживать — это что-то грандиозное, возвышенное, не побоюсь слова «куртуазное». Мы просто проводили всё его свободное время вместе. Гуляли по улицам, чаще всего неспешно бродили по родному району, плавно перебирались от родного Адмиралтейского острова с площадью Труда с видом на Неву и Благовещенский мост к Театральной площади, где красовался не только Мариинский театр, но и виднелись купола Никольского собора — по местам своего детства. Потом шли в сторону камерной Коломны, чтобы засесть в каком-нибудь ресторанчике с видом на один из каналов — Грибоедова или Крюкова.

Или добирались пешком от Галерной улицы, где кое-где сохранилась брусчатка, глядели на свет окна огромных коммуналок, прятались за решётками на арках дворы-колодцы. После неспешно брели по Благовещенскому мосту — и вот уже перед нами раскидывалась Университетская набережная с её загадочным сфинксами, покрытыми налётами легенд, сказаний и примет. А там рукой подать до Восьмой линии Васильевского острова с памятником Василию Пушкарю, которого гости города, а то и горожане, путали с Петром Великим.

Или, что случалось чаще — на Василеостровский рынок, где открыт фуд-корт с едой, кажется, всех стран мира, и всегда можно сытно перекусить. А что ещё нужно Федосу? Уж точно не любоваться на псевдоготический стиль кирхи Святого Михаила.

Или просиживали в пабах, на открытых верандах, ловя последние тёплые деньки, попивая эль, заедая гренками с чесноком и сыром. Меня по-прежнему не смущал запах семейства амариллисовых, рода Лук, Федоса, очевидно, тоже.

А ещё покупали билеты на пароходы, курсирующие по акватории Невы, по рекам и каналам, садились на открытой палубе, я закидывала ноги на колени Федоса, он обнимал меня, и мы смотрели на проплывающие виды в сотый, а то и тысячный раз.

Время от времени носились на электросамокатах, благо почти везде в центре были велодорожки, по которым и шустрили эти устройства, чаще всего выкрашенные в жизнерадостный жёлтый. Оказалось, что этот вид транспорта просто создан для летних прогулок по центру города. В любой момент можно было взять самокат, домчаться куда хочется и оставить там же. Следом его возьмёт другой желающий, чтобы успеть на развод мостов или домой, в зависимости от надобности.

Время от времени выезжали за город, вовсе не с целью посетить музеи дворцово-паркового хозяйства, а просто бесцельно болтаться по улочкам Пушкина, Павловска, Гатчина, чтобы снова найти какое-нибудь кафе, ресторан или просто киоск с шавермой и налопаться от пуза.

А то и попросту торчали на берегу Финского залива, купаясь или изображая морских звёзд на пляже, подставляя бока последнему тёплому солнышку в этом году. Правда, чаще я лежала, укрытая большим полотенцем, потому что умудрялась не сильно, но всё-таки обгореть или, что чаще, чуть-чуть простудиться.

Но вернёмся к сапсёрфингу — занятию, по моему убеждению, совершенно не подходящему для нашего климата. Питер, в конце концов, не в солнечной Калифорнии находится. Однако, после опустошённого ведра острых крыльев в KFC, Федос зачем-то отправился в спортивный магазин, по привычке устроив руку на моём плече, которое буквально утопала в большой ладони моего спутника.

Федос остановился у стенда с SUP-бордами — по сути, надувными плоскими лодками, как мне тогда показалось. И громогласно заявил:

— Хочу эту штуку!

Мгновенно перед нами материализовалась симпатичная девушка-консультант, окинула Федоса оценивающим взглядом, задержавшись на марке часов и обуви, а после начала щебетать, рассказывая о достоинствах и крайней необходимости сап-борда в хозяйстве современного петербуржца.

Выбрались мы из магазина увешанные покупками с ног до головы, а на следующий день Федос начал покорять новый для себя вид спорта — сапсёрфинг.

Надо сказать, меня тоже ненадолго увлекла идея освоить водные просторы, но совсем ненадолго. Довольно быстро она иссякла, так и не дав мне достичь уровня «уверенный новичок».

Оказалось, что стоять, а так же сидеть и даже лежать на надувной конструкции, чувствуя, как под тобой колышется водная гладь — не так уж и просто. Приходилось ловить равновесие и бороться со страхом свалиться в воду, что именно оказалось сложнее — трудно сказать. Одним словом, у меня с сапсёрфингом не сложилось.