Поцелуев мост

Мы успели переодеться, хотя я уверена, что Мальвина, не моргнув глазом, завалился бы в таком образе в паб или любое другое питейное заведение. Удивительно, что и я с ним смелела, забывала все эпитеты, с которым ассоциировала себя всю жизнь, а значит, вполне могла отправиться на край света за шальной Мальвиной, — как императрицей, только Мальвиной, — поправляя на ходу нос и сползающие штаны, но таскаться по городу в гидрокостюме не лучшая идея.

Потрясающий день омрачило неприятное открытие, которое меня настигло внезапно, как дурная пуля заряда соли в задницу воришки. В Артемоне я узнала Нелли — первую жену Федоса, которая не жена, а значит, не считается.

Вдруг внезапно узнала. Общалась весь фестиваль, перебрасываясь репликами, когда наши сап-борды становились рядом, смеялась над шутками, в том числе и над нашей с Федосом парой, а потом вдруг — раз, и узнала, как обухом по голове. Один ракурс, поворот головы, и картинка из разрозненных пазлов сложилась воедино.

Как относиться к этому факту, я не понимала. С одной стороны, это было неприятно, до изжоги противно. Я помнила, как Федос зажимал её в каждом удобном и неудобном углу, даже деликатная Марго нет-нет, а делала замечание «озабоченному юноше», как она выражалась, показывая на меня, говоря, что совершенно недопустимо, чтобы ребёнок видел непристойные сцены, а Федос в ответ лишь смеялся на всю квартиру, а то и двор.

С другой — это осталось в прошлом. И коммунальная квартира, и интеллигентная Марго, которую занесло в коммуналку, и Нелька — первая почти жена Федоса, и ребёнок в моём лице, которого нужно было ограждать от неприличных сцен.

С третьего бока — мало ли у Федоса было женщин? Одни рыбы-попугайчики в его салоне чего стоили! У меня не было ни единой гарантии, ни капелюшечки уверенности в том, что он не спал с какой-нибудь из них. К тому же, с кем-то он летал на Мальдивы, в Таиланд или Вьетнам и там, между прочим, занимался сексом в океане и на берегу. К слову, со мной он подобного проделывать не стал, заявив, что на Анапском пляже можно не только подхватить какую-нибудь редкую бациллу, но и напороться на битое стекло задницей, и это в лучшем случае!

А с четвёртого угла я искренне не понимала, каким образом люди, расставшись после бурного романа — а у них-то точно был самый настоящий роман, в отличие от наших с Федосом отношений, — остались приятелями, а то и друзьями.

Высокие отношения… Мне совсем непонятные. И неприятные, чего греха таить.

Мы расселись на кожаных диванах вокруг деревянного стола в зале паба — на улице похолодало, а после целого дня у воды хотелось побыть в тепле. На столе стояло огромное блюдо с закусками к пиву: гренки, кольца кальмаров в кляре, картофель фри, куриные крылья, копчёные колбаски и филе фиш. Перед каждым стояло блюдо по желанию, у некоторых по два. У Федоса, ожидаемо, три.

Мы — это Артемон, который на поверку оказался Нелей. Пьеро — Василий, спутник Нелли, кем они приходились друг другу, было непонятно, а спросить я постеснялась, решила — пойму по ходу вечера. Алиса и Кот Базилио были мужем и женой. Алису так и звали — Алиса, а Базилио представился Камилем, поколебав своими русыми волосами и веснушками мои представления о Камилях.

Болтали громко, живо и совершенно ни о чём, во всяком случае, я нить разговора потеряла довольно быстро. Возможно тому виной пинта вишнёвого эля, которую я заглотила почти сразу, не отрывая рта от кромки бокала, в надежде пережить свой шок от встречи с бывшей почти женой Федоса.

— Фёдор, — вдруг услышала я в гвалте голосов Нелю. — Где ты откопал такое сокровище? — Артемон показывала на меня рукой, при этом глаза её горели каким-то нездоровым, пугающим азартом.

Если бы я не знала, что Нелли — бывшая Фёдора, а он — ходячая тестостероновая машина, решила бы, что Артемон подалась в сексуальные меньшинства и, по нелепой случайности, выбрала меня объектом воздыхания.

— Конфета — она такая, — кивнул Федос и прижал меня к себе, довольно улыбаясь.

— Вась, ты только посмотри, посмотри! — протягивала Неля телефон Василию, одновременно увеличивая и сужая одну из моих фотографий, которые сделала на фестивале и позднее, когда мы дружной компанией добирались в паб.

— Да-а-а, — задумчиво бубнил Вася, теребя бусины в бороде. — Ты, знаешь, стоит попробовать…

— Надо! Необходимо попробовать! — провозгласила Нелли.

Я же придвинулась поближе к Федосу, с опаской поглядывая, как меня без меня же женят… или что они делали прямо сейчас, на моих же глазах, меня же не спросив. Вдруг я выдвину решительный протест?

— Белый лист! Бесподобно! Послушай, Илва, — обратилась ко мне Неля. — Имя у тебя редкое, где-то я его уже слышала… — перебила она сама себя, уставившись на меня так, словно я обязана вспомнить, где она слышала не характерное для наших краёв имя.

— Илва Хетман, — вставил Василий.

— Точно! — восторженно воскликнула Неля. — Илва, ты не думала стать моделью?

— Кем? — поёрзала я на деревянной скамье, с сомнением глядя на говорящую.