Поцелуй архангела

Иллиум с угрюмым выражением лица коснулся ее плеча. — Ли Дзюань играет в свои игры, Елена. Не открывай коробку без Рафаэля. Елена понимала, что в физическом плане она слабее, хоть это и раздражало, но охотница больше не могла терпеть.

— Назови мне причину.

— Я не знаю что там внутри, — ответил Иллиум, его глаза затуманились, превращая золото в нечто бритвенно острое, напоминая, что, несмотря на всю игривость, внутри него скрывалась такая же безжалостность, как и в человеке, которого он называл господином, — но знаю, что это должно ослабить Рафаэля.

— Считаешь, она навредит мне? — Елена взглянула на резные фигурки на коробке и смотрела, пока сложные узоры не сложились в тот ужас, которым и изначально являлись. — Трупы. Это все трупы.

— Думаю, — заговорил Иллиум, положив обе руки ей на плечи и поглаживая ее затылок пальцами, — существует много способов навредить человеку. И не все они физические.

Елена поиграла с защелкой и глубоко вдохнула, наполняя легкие.

— Я чувствую их запах. Свежая трава, смятая льдом; теплый шерстяной плед, усыпанный лепестками роз; шелк, пропитанный кровью.

Ее сердце заколотилось в груди, готовое к охоте, к погоне. Коробка под пальцами Елены нагрелась, будто высасывала ее жизненные силы. Отбросив прочь тревожные мысли, Елена сглотнула.

— Здесь куски вампира. Органы. Они всегда пахнут сильнее.

«Пришло время сделать ответный шаг».

Елена убрала руку от защелки.

— Мне не нужно открывать это. Я знаю что внутри. — Ли Дзюань просто вернула то, что отправил ей Рафаэль. И если одна часть Елены ужаснулась подобной форме предупреждения, то вторая — дикая, первобытная часть ее натуры, рожденная в пропитанной кровью комнате почти двадцать лет назад — злорадствовала. — Делай с этим, что хочешь. — Повернувшись на каблуках, Елена выбралась из объятий Иллиума и вышла на колючий мороз послеполуденных гор. Веном ждал ее возле каменистой скалы, которую оставили нетронутой ангельские руки. Казалось, настолько дикий фон не соответствует вампиру, который выглядел так, будто сошел со страниц какого-то высококлассного мужского журнала.

В черных линзах солнцезащитных очков отражалось потное, напряженное лицо охотницы, его же оставалось как всегда бесстрастным.

— Сколько нужно воска, чтобы сохранять волосы в таком идеальном порядке? — пробормотала Елена, попытавшись пройти мимо.

Он блокировал ее одним плавным движением.

— Это врожденный дар.

— Я сегодня не в настроении. — Она не собиралась попадаться в ловушку, расставленную Ли Дзюань, не хотела видеть в Рафаэле монстра, но… каждый раз, когда он делал нечто, что испытывало ее границы, новая реальность давала ей пощечину. Реальность, в которой архангелы играли с бессмертными, а смертные жили, словно являлись просто шахматными фигурами одноразового использования.

Веном улыбнулся. Это зрелище многих женщин поставило бы на колени, исполненное эротическими обещаниями, и говорящее о том, что даже смерть в его руках могла быть прекрасной.

— Я пытался понять, что он в тебе нашел.

Елена ударила кинжалом, который держала в правой ладони, и лишь немного промахнулась, что спасло руку Венома от ранения. Уклонялся он донельзя быстро. Движения вампира напомнили Елене о животном, которое Неха избрала своим божеством, словно он никогда не был человеком. Но сегодня, даже этого не хватило, дабы пробудить ее любопытство. Елена продолжила идти. Мгновение спустя, вампир вновь возник рядом с ней.

— И Дмитрий, — бормотал Вэном, — я понимаю, почему ему хочется с тобой поиграть. Он любит кинжалы и боль.

— А ты нет? — Слишком хорошо Елене запомнилась сцена в гараже. Как Веном с невероятной грацией подходит к ошеломленной женщине, пораженной его безумной, граничащей с опасностью, сексуальностью. На его лице мелькнула мужская заинтересованность… но в глазах сверкал первобытный голод куда более холодного создания. — Ведь именно ты выделяешь яд.

— Как и ты.

Она остановилась, моргнула и оперлась ладонями о колени.

— Дерьмо. — Как могла она это упустить? Почему не спросила Рафаэля о последствиях превращения в ангела?

Откровенная и хладнокровная часть ее ответила одним словом. Страх. Она была напугана. Ей было страшно признавать неопровержимую истину о своей новой жизни. Елена боялась узнать, что в один прекрасный день посмотрит в глаза, столь же фанатически преданные, как у Джеральдин, и поймет — слишком поздно, она создала жертву. Добычу, вокруг которой бессмертные кружат, подобно стае акул. Чувствуя, как щеки запылали от румянца, она спросила:

— Когда?

Веном медленно усмехнулся.

— Когда придет время.

— Знаешь, — заметила Елена выпрямляясь, не смотря на внезапно сжавшиеся внутренности, — вся эта загадочность пропадает, когда ты так самодовольно ухмыляешься.

Ответ Венома был прерван коротким звуковым сигналом. Приподняв палец, вампир вытащил тонкий черный телефон и что-то прочитал на экране.

— Какая жалость, у нас нет времени для разговора. Ты должна подготовиться к встрече.