Поцелуй чудовища

Его губы снова накрыли ее губы, стирая нежный стон, его пальцы поглаживали ее неторопливо, лаская то напряженный клитор, и тогда девушка дрожала под его рукой, тонко-тонко, чутко вздрагивая от каждого его прикосновения, то коварно скользя к мокрой-мокрой, горячей дырочке, прикрытой припухшими губками, и тогда девушка вскрикивала, стараясь насадиться на его поглаживающие пыльцы. Но он отнимал от ее дрожащего тела руку, снова целовал ее задыхающиеся губы, долго-долго, неспешно, наслаждаясь каждым мигом поцелуя, каждым прикосновением, и продолжал поглаживать ее клитор, прислушиваясь к ее дрожи, к ее изнеможению, к ее беспомощным вскрикам и отчаянным жадным движениям.

Ольга уже была не в силах противиться его натиску; распластанная на стене, крепко прижатая, она обняла его, вцепилась ноготками в его плечи, развела ноги так широко, как только могла, и лишь вскрикивала, когда его рука становилась настойчивее и гладила долго, настойчиво, так чувствительно, что его пальцы были уже совсем мокры и пахли ею.

— Никак, не могу, — Ольга почти рыдала, когда его рука снова потеребила ее чувствительное местечко, заставляя ее тело дрожать и корчиться, но желанная разрядка так и не наступала.

— Не могу!

— Сейчас, — шепнул он, обхватив ее за талию. — Сейчас сможешь.

Ольга, сгорая от стыда, закрыла руками пылающее лицо; Глеб пронес ее в комнату, бережно уложил на диван, скинув яркого плюшевого медведя, и снова развел ее ноги в разные стороны, раскрывая стыдливо спрятанное чувствительное местечко. Его губы коснулись ее лобка, жарко целуя, и Ольга вздрогнула, когда его рука нашла ее руку, и Глеб осторожно, словно прикасаясь к чему-то слишком чувствительному или болезненному, коснулся губами ее пальцев, целуя самые подушечки, чуть касаясь их языком.

— Сама, — велел он, положив ее влажные пальцы на самое чувствительное местечко и целуя их по очереди, словно закрепляя их там, в стыдном, тайном местечке.

Его губы осторожно притронулись к горящему желанием лону, осторожно целуя, рука его удерживала Ольгину руку, принуждая девушку ласкать себя, и Ольга зажмурилась, подчиняясь его приказу, несмело двигая пальцами.

— Ай! — она вскрикнула, когда его пальцы, до того поглаживающие ее мокрую промежность, вдруг коварно погрузились в ее жаждущее лоно, толкнулись там, нащупывая чувствительные точки, от прикосновения к которым Ольга теряла голову. И тогда ее пальцы начинали двигаться быстрее и бесстыднее, терзая собственное тело. Ольга, забыв о стыде, гладила себя, стараясь приблизить оргазм. А Глеб целовал и целовал ее пальцы, ее мягкие возбужденные губы, касался языком мокрой дырочки, в которой неспешно двигались его пальцы. Он целовал ее бессовестную руку, касался губами и языком каждого пальчика, вдыхая пряный запах ее возбуждения, лаская ее изнутри, мягко двигая пальцами меж ее напряженных бедер, и Ольга, подтянув колени к груди, словно нарочно дразня его, раскрывая перед ним свое жаждущее лоно, кротко вскрикнула и кончила, содрогаясь, сходя с ума от толчков в ее теле.

Она извивалась так томно, так сладко, вздрагивая от каждого нового проникновения, что Глеб не вынес, обхватил ее бедра и приник губами к ее мокрому лону, жадно вылизывая, целуя так крепко, что девушка заходилась в стонах, глядя, как Глеб ласкает ее покорное тело.

— Все, все! — выкрикнула она, чувствуя, что теперь пальцы Глеба теребят слишком чувствительный клитор, и каждое прикосновение невыносимо как удар током.

— Нет, еще не все.

Он рывком перевернул ее, нетерпеливо стащил неловко задранную юбку прочь, избавил от остатков одежды и жадно впился поцелуем в мягкую округлую попочку, сжимая ее бедра горячими ладонями.

— Невероятно вкусная девчонка, — прошептал он и куснул мягкую кожу так чувствительно, что Олечка вскрикнула от этой агрессивной ласки. — Стой смирно, а то…

— А то что? — с вызовом бросила она — и заскулила, забилась, нанизанная на глубоко вошедшие в нее пальцы, чутко массирующие ее изнутри, двигающиеся в мокрой жаркой глубине, доводящие до спазмов, до стыдной откровенной дрожи, до животных стонов.

— Сейчас узнаешь, — шепнул он, жадно лизнув ее промежность.

Глеб чуть приподнял девушку за ягодицы, и она почувствовала, как его член проникает в ее тело — неспешно, осторожно, очень туго, заполняя ее до предела. От первого толчка Олечка вскрикнула, потому что Глеб крепко вжался в ее бедра, обхватил девушку за талию и толкнулся еще раз, но уже там, глубоко, дразня и лаская чувствительные точки.

— Соблазнила меня, коварная девчонка?

В голосе Глеба, переполненном удовольствием, послышалась жгучая страсть, Олечка обмерла от неожиданности, понимая, что Глеб практически в открытую говорит о клубе и ее уловке. Но в следующий момент он снова толкнулся в ее тело, так же резко и сильно, их тела соприкоснулись с влажным шлепком, и Ольга снова вскрикнула, часто задышала, чувствуя приятную тяжесть в своем животе и глубокие толчки. Глеб, крепко прижавшись к ее бедрам, нарочно толкался в ее тело так глубоко, что у нее дух замирал и Олечка поскуливала, поджимая на дрожащих ногах пальчики.

— Иди-ка сюда…