Поцелуй чудовища

Днем для своей подлой операции Пал Саныч назначил пятницу. Мало того, что Олечка явилась на работу с обязательной сумкой, так еще и Чу после обеда собирался на деловую встречу. Краем уха Пал Саныч слышал, как Глеб говорит Вадиму, что скорее всего переговоры протянутся до самого позднего вечера. Контракт намечался какой-то очень уж выгодный, и Чу очень не хотел бы его потерять. А значит, спешить не будет и потратит немало времени на то, чтобы заполучить его.

Олечка, услышав что Глеб надолго задержится, помрачнела. Однако, ненадолго, видимо тоже рассчитывала вернуться попозже, или придумала себе развлечение на вечер. Кажется, даже обмолвилась о каких-то посиделках с подружками. Все как обычно — но как же оно на руку Пал Санычу! Он потирал руки, понимая, что самые тяжелые подозрения складываются из таких вот обычных мелких деталек.

— Они сами, сами себя загоняют в ловушку, — шипел Пал Саныч, нутром чувствуя, что день Х настал.

Залезть в кабинет Вадима было делом архисложным. Во-первых, там все время кто-то был, либо он сам, либо Олечка. Олечка так вообще почти безвылазно. Пал Саныч Маялся от бессилия, мучительно размышляя, как бы выманить ее в то время, когда Вадим выйдет по своим делам, и ничего никак не придумывалось, но Вадим внезапно сам помог ему в этом. Пал Саныч видел, как тот вышел — кажется, направился к Чу с какими-то документами, — а через некоторое время из его кабинета выскочила Олечка и поспешила за ним. Видимо, Вадим забыл какую-то важную папку, раз эта секретутка бежала так, что чуть ноги не преломала. Слыша, как цокот ее каблучков удаляется, Пал Саныч сжал зубы и рысью метнулся к заветным дверям. Другого шанса не будет; а желание мерзко нагадить придало ему смелости.

Не помня себя, он ввалился в кабинет Вадима и кинулся к его столу. Трясущимися руками перерывал он стопки бумаг, с грохотом вытягивал ящики и обшаривал их. Ничего.

И лишь в самом нижнем, за бутылкой коньяка, которая была нетронутой — у Вадима всегда был стратегический запас на всякий случай, — трясущиеся пальцы Пал Саныча нащупали связку ключей.

— Здесь, — ликуя, выдохнул Пал Саныч. Сердце его колотилось, его колотило до тошноты, так, словно совершенный им поступок мог лишить его жизни — или наоборот, спасти, — и Пал Саныч едва не заскулил от предвкушения и от зобной радости, понимая, что вместе с этими ключами он сжимает в своей потной ладони судьбу Олечки и самого Чу.

«Вот почему Вадим о них забыл, о ключах-то. Бросил в один ящик с коньяком, распечатать который возможности не представилось».

Зажав в руках связку, Пал Саныч поспешно задвинул ящик на место и так же поспешно выскочил прочь, вздохнув с облегчением, потому что, кажись, его никто не заметил. Ключей не хватятся, уговаривал он себя. Вадим о них позабыл крепко. Ничего Пал Саныч не украл, чтоб можно было поднимать шум… обойдется…

Отлучиться из офиса? Не вопрос!

Изо всех сил скрывая нервную дрожь в голосе, Пал Саныч бормотал какое-то вранье в трубку, поясняя Чу куда он собрался и с наслаждением получая «добро». Спеша к машине, лихорадочно вспоминал, в каком районе Чу живет. Можно было, конечно, спросить в отделе кадров, но Пал Саныч, словно заправский шпион, не хотел светиться. Не оставлять следов! Нет, он сам все вспомнит.

Разыскивая дом Чу, Пал Саныч порядком покружил по району, и почти уже отчаялся, но внезапно нужный дом отыскался сам.

Пал Саныч не так часто бывал у шефа, может, всего пару-тройку раз, но едва глянув на тополя под окнами, небольшую парковку во дворе и детскую площадку с яркими пластмассовыми домками, тотчас узнал — это тот дом. Окна в квартире были темны; Олечка все еще махала ногами на своей йоге или сплетничала с подружками в кафе, Чу был на встрече… идеально!

Чтобы не сталкиваться с соседями, Пал Саныч не стал дожидаться лифта и взбежал на четвертый этаж по лестнице. Казалось, воодушевленный, он даже не запыхался. Над головой приветливо вспыхнула лампа, когда он шагнул к нужной ему двери. Пал Саныч позвонил — не слишком длинно, чтоб не услышали соседи, но и не коротко, чтоб наверняка услышал тот, кто есть внутри — если он там есть.

Квартира ответила ему тишиной.

Пал Саныч еще раз коснулся пуговки звонка пальцем, звонок коротко тренькнул, но никто, разумеется, Пал Санычу не открыл.

Тишина.

Вставляя ключ в замочную скважину, Пал Саныч не сразу попал — руки тряслись, — и понаделал царапин на светлом металле замка. Потом, наконец, поворот ключа — и замок щелкнул, открываясь, так легко, что поначалу Пал Саныч даже не поверил, что ему все удалось.

Невероятно.

Он проник в логово Чудовища! В его дом!

Осторожно ступая, позабыв о первоначальном своем желании наследить, натоптать, Пал Саныч прошел по коридору, оглядывая темноватые комнаты. «Господи, зачем я тут?! — молнией пронеслось у него в голове. — Украсть что-то? Напачкать? Чу сразу ментов вызовет. Нет, зачем.»

А потом он вспомнил Олечку, ее светлое чистое личико, рассыпающуюся косу, голубые глаза. ангелок, невинность. Вот зачем; подзамарать облико морале, как говорится.