Поцелуй ирлинга

– Спасибо, Ира, – он с благодарностью сжал мою руку. – Мне удалось вызволить дочку из плена лишь через год. Похитители допустили один промах, и мы смогли отследить их по видеосвязи. Раньше не получалось: они были очень осторожными, а их технологии превосходят наши. Когда Лиру привезли домой, точнее, в больницу, – худую, всю в синяках, с лицом затравленного зверька, – у Ренаты не выдержало сердце. Инфаркт. Это добило Лиру окончательно. Я похоронил жену, дождался выписки дочери из больницы. Ей подправили физическое здоровье, а психическое так и осталось надломленным. И я сделал ещё одну огромную ошибку.

– Отправили её в психиатрическую лечебницу, – догадалась я.

– Верно, – кивнул адмирал. – Она выла по ночам. Вела себя неадекватно. Лизала стены. Я не мог с ней справиться. И пошёл по пути наименьшего сопротивления: отвёз её в клинику. Уговаривал себя, что в том месте ей обязательно помогут. Там она снова оказалась в одиночке. Уже не в камере, в палате. Но всё равно ей пришлось там несладко. Каждый раз, когда я её там навещал раз в неделю, она объясняла мне, как сильно меня ненавидит и что наступит день, когда за всё мне отомстит. За каждый час, проведённый в плену. И в палате психушки. Так что стремление посадить меня за решётку было довольно логичной местью. Я это понимал.

Глава 23. Откровенность

Ира

*

– Я рада, что в итоге она передумала и решила защитить вас на суде, – задумчиво сказала я. – Скажите, а есть ли возможность как-то связаться с ней? Узнать, как у неё дела? Сообразила ли она, как добраться до моей квартиры? У меня на кухне есть небольшой запас продуктов. На две недели ей точно хватит. Гринли упоминал, что она боится голода. Надеюсь, у неё не будет панических атак.

– Она у меня умница. Думаю, сообразит. Ей было четырнадцать, когда она вернулась домой из психиатрической лечебницы. Врачи сказали, что её состояние стабильное, кризис позади. Я начал постепенно вводить её в нормальную жизнь. Нанял репетиторов. С их помощью она блестяще закончила школу, получила по всем предметам высшие баллы, – в голосе Джона звучала неприкрытая гордость. – Сейчас её задача – выжить в твоём мире, продержаться пару недель. Уверен, она справится.

Я кивнула.

– А насчёт того, чтобы поговорить с Лирой, – есть у меня одна задумка, – сказал адмирал. – Ещё когда дочка находилась в плену, я искал способы связаться с ней и наткнулся на информацию об одном интересном артефакте. Это переговорный камень. Такие устройства использовали древние арнеки с планеты Тапурин из соседней галактики. Тогда, десять лет назад, я не успел его раздобыть: поздно о нём узнал. Через неделю дочка была уже дома, потом смерть жены, – и я попросту забыл об этом камне. Но в ближайшие дни я найду такой артефакт. Мы обязательно выясним, как там Лира.

– Отлично, – отозвалась я. – Надеюсь, в крайнем случае ей поможет мой брат. Найдёт её. Правда, решит, что я сошла с ума, ну да ладно. А у неё здесь были подруги или друзья? Те, кто может понять, что я – это не Лира?

– Да, есть несколько друзей и подружек, ещё со школы. Все из высшего общества. Золотая молодёжь. Но, насколько я знаю, Лира им не особо доверяет. Мало что рассказывает о себе. Единственный, кто втёрся в доверие, – это Гринли, – поморщился Джон. – Он в курсе всего, что было в её жизни, включая похищение.

– Да, за завтраком Гринли упоминал об этом, – вспомнила я. – Он сказал: «Знаю, как сильно тебя мучает ещё то, прежнее похищение. Ты до сих пор кричишь по ночам». Я не решилась расспросить его поподробнее, боялась выдать себя.

– И правильно, – одобрил адмирал. – Если бы я мог избавить её от этих жутких воспоминаний… – его лицо исказилось от душевной боли. – Я предостерёг дочку, чтобы она не распространялась о том, что провела год в плену. Иначе на неё обрушится такое внимание журналистов, друзей и знакомых, от которого ей придётся спасаться в психлечебнице. Лиру на каждом шагу будут спрашивать, что с ней делали в плену. И что бы она ни говорила в ответ, эта история будет обрастать мерзкими лживыми подробностями типа изнасилований и разных извращений. От такой славы ей будет не отмыться до конца своих дней. Поэтому я задействовал все свои связи, чтобы стереть данные о похищении из всех баз и из глобальной сети. А врачи и все причастные к поискам люди дали мне клятву о неразглашении.

– Это хорошо, – отметила я.

– Давай у нас с тобой будет кодовое слово, о котором знаем лишь ты и я, – предложил адмирал. – На всякий случай. Например, «феникс». Птица, которая постоянно возрождается из пепла. Как и я, каждое утро собирающий свою душу по кусочкам из адского огня, – невесело усмехнулся он. – Если ты из любой точки галактики отправишь мне сообщение и добавишь туда слово «феникс», – я буду точно знать, что оно от тебя.

– Договорились, – улыбнулась я. Почувствовала себя конспиратором. – Скажите, а как мне обращаться к вам при людях? Как Лира вас обычно называла?