Поцелуй льда и снега

– Он доверяет и другим рыцарям, но я практически последний из тогдашних оруженосцев, кто еще живет при дворе, – говорю я. – И меня тоже не щадят слюнтяи и оппортунисты. Они думают, что король прислушается ко мне, поэтому стараются подобраться к нему через меня. Я ненавижу это и держусь подальше от праздников и торжеств, насколько это возможно. И я не пролью по двору ни слезинки, если мне больше не придется там жить.

– Но разве тогда король не будет одинок?

Я фыркаю.

– Он взрослый мужчина! Он с самого начала знал, что его ждет в будущем, и мог бы гораздо раньше искать верных и честных советников, а не полагаться на то, что мы, бывшие оруженосцы, вечно будем ему помогать.

У городских ворот мы выскальзываем из седла, и я передаю Элору одному из конюхов, которого знаю и с которым, уверен, она будет в надежных руках на время нашего пребывания здесь. Часто в городе бывает столько народа, что легче пройти через толпу пешком.

Браннвин защищен высокой каменной стеной. Сам по себе город не является чем-то особенным, но со временем он превратился в перевалочный пункт для торговцев. Благодаря этому отсюда можно с легкостью добраться до Фриски и также ко двору. Отсюда Давина может послать сообщение своей семье, а я могу написать королю, не обращаясь к нему напрямую.

Потому что он будет в ярости, когда узнает, что я ухожу.

Я не строю иллюзий: он будет вне себя, и вполне возможно, что его гнев дойдет до Бразании. Я даже думаю, что он явится лично и попытается заставить меня вернуться.

Эсмонд – мой друг, но я больше ничего ему не должен. Я буду рядом с ним, когда ему понадобится мой совет, но я устал отодвигать свою жизнь на будущее из-за него.

Я крепко сжимаю руку Давины, чтобы не потерять ее в толпе. В полдень улицы Браннвина переполнены торговцами с ручными тележками, фермерами и людьми, желающими что-то купить. Со всех сторон слышу крики зазывал, рекламирующих свои товары, и чувствую запах дикой смеси различных специй, витающий в воздухе.

Давина останавливается у фруктовой лавки и указывает на круглый синий фрукт.

– Это из Фриски.

– Здесь ты можешь найти что-нибудь со своей родины, – тихо, чтобы не привлекать слишком много внимания, говорю я ей. – Если ты хочешь что-то из своего детства, скажи, и я достану это для тебя.

Ее улыбка и блеск в сияющих синих глазах – самая прекрасная благодарность, которую я могу себе представить. Конечно, я не найду всего в Браннвине, потому что Фриска почти не поддерживает торговых отношений с остальным миром, но я могу позаботиться, чтобы Давина не слишком страдала от тоски по дому. Хотя она говорит, что не может и не хочет туда вернуться, есть вещи, которых ей будет не хватать, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти их, если она того попросит. Я отвожу ее к одному из торговцев лошадьми, который выстроил свои конюшни немного в стороне от толчеи. Раньше мой отец покупал у него многих своих племенных животных. Поскольку я планирую как можно скорее восстановить наши конюшни в Бразании, я могу начать налаживать контакты и взглянуть поближе на его лошадей.

– Оглянись вокруг и скажи мне, что ты думаешь о лошадях, – шепчу я Давине, указывая на стойла, в которых находятся животные. Со счастливой улыбкой она убегает.

Я подхожу к мужчине, стоящему посреди круглого загона, который, нахмурив лоб, смотрит на меня.

– Минхер Леандр! – кричит он так громко, что я быстро прикладываю указательный палец к губам и шиплю, чтобы он говорил тише. Он втягивает голову между плеч и смотрит на меня извиняющимся взглядом. – Это действительно вы? – спрашивает он, когда я оказываюсь перед ним. – В последний раз, когда я вас видел, вы были вот таким, – он поднимает руку на уровне моего плеча.

– Вы помните меня? – интересуюсь я.

Мужчина кивает.

– Парня с такой любовью к лошадям не забудешь. Кроме того, ваш отец был одним из моих лучших клиентов. Мои глубочайшие соболезнования в связи с вашей утратой.

Я киваю, игнорируя комок в горле, образующийся всякий раз, как кто-то упоминает мою покойную семью и разбрасывается пустыми фразами.

– Я планирую восстановить конюшни в Бразании, – быстро меняю тему я. – А для этого мне нужно…

Скрипучий звук открываемой двери в стойло прерывает меня. Моя голова поворачивает к Давине, которая выводит лошадь в загон.

– Эй! – вмешивается продавец. – От этого тебе стоит держаться подальше, девочка, у него с головой не все в порядке.

Он поворачивается ко мне.

– Минхер, вам следует позвать вашу служанку. Этот жеребец у меня всего несколько дней, и он уже так сильно ранил троих моих конюхов, что они больше не могут работать. Он пинается и кусается и никого не подпускает к себе. Клянусь, это животное…

Коротким взмахом руки я прерываю поток его речи и смотрю, как Давина возвращается к нам. Белоснежный жеребец, тиранящий конюхов, следует за ней, как ягненок.

– Я хочу увидеть, как он бегает, – говорю я продавцу, ни на секунду не сводя глаз с Давины.

– Но…

– Дайте моей спутнице недоуздок[4] и веревку. Она позаботится обо всем остальном. Если вы не осмеливаетесь подойти к жеребцу.