Поцелуй на прощание (СИ)

— Ага, — подтвердил еще кто-то, и на этом разговор окончился. В тишине застывших гор треск костра казался ударами громовых разрядов. Внезапно молчание разорвал шум мотора, донесшийся от тропинки, ведущей в низину. Мужчины тут же подскочили на ноги, похватали лежащие рядом автоматы и непроизвольно сгрудились вокруг младшего, будто стремясь закрыть его своими телами. Кто-то залил костер, и над поляной сомкнулась темнота.

Показавшаяся на дороге машина пронзительно засигналила – сначала два раза, потом один, потом еще два.

— Наши! – облегченно вздохнул младший, опуская оружие. То же самое сделали и остальные. Автомобиль остановился невдалеке от мужчин, и из него выскочил молодой парень в камуфляжном костюме, побежал к ним, размахивая белеющим во мгле листком.

— Телеграмма! Телеграмма! – кричал он почти с восторгом.

— Да не вопи ты! – прикрикнул на него младший, который, несмотря на возраст, был явно главным в этой странной компании. – Что случилось?

— Вот… — переводя дыхание, парень протянул ему телеграмму. – Я как получил – сразу сюда…

Младший сделал короткое движение головой, и кто-то тут же зажег спичку, поднес ее ближе к листку, чтобы возможно было читать. Скользнув глазами по строчкам, читавший расхохотался, скаля острые белые зубы, листок отшвырнул в сторону.

— Что такое? – беспокойно спросил один из мужчин. – Что такое, Лейла?

Младшая, которая была вовсе не младшим, довольно улыбнулась.

— Брагинский сдох.

— И чего теперь? – не понял мужчина.

— Чего теперь… — передразнила его Лейла. – Поеду в Москву.

— Это еще зачем?

— Закончилось его время, — девушка возвела глаза к небу. – Теперь мы сами по себе будем. Эй, ты, — обратилась она к парнише, который стоял, ничего не понимая и хлопая глазами, — довези меня до Грозного. Поеду.

— Да, — глядя на девушку с восхищением, отозвался тот. – Пойдемте…

Спустя пять минут, оглушительно гремя двигателем, полуразваленный УАЗ сорвался с места и повез Чечню в сторону столицы.

Наташа не хотела идти домой, боялась, что не выдержит и снова позорно расплачется, а показывать свою слабость перед домашними ей вовсе не хотелось. Торис отвел ее в пустующее кафе на Новом Арбате и, когда им принесли две рюмки коньяка, наконец заговорил:

— Ты знаешь, что мы все перерождаемся?

Наташа начала что-то понимать. Впрочем, мысль эта была какой-то отрешенной и совершенно не затронула сердце, которое будто сжал холодный обруч.

— Знаю. Священная Римская Империя стал Германией… Российская империя – СССР.

— Когда ты переродилась последний раз? – с внезапным волнением спросил Литва. Наташа на миг задумалась.

— Кажется, в начале двадцатых. Я не помню. Ты думаешь, с Ваней может случиться так же?

— Если Россия возродится после того, что сейчас происходит, у него есть шанс.

Наташа прислушалась к себе. Ничего, даже радости от поданной надежды. Девушка моргнула, изображая кивок.

— Надеюсь на это.

— Советского Союза все равно больше не будет, — вдруг торопливо и быстро заговорил Торис. – Что ты будешь делать теперь?

Беларусь это не волновало. Ее не волновало на тот момент вообще ничто.

— Не знаю, — просто ответила она. – Я не хочу сейчас думать об этом.

— Выйдешь за меня?

Слабый отголосок удивления трепыхнулся в ее душе и быстро угас, придавленный ледяной глыбой. Наташа медленно подняла глаза и столкнулась со сверкающим решимостью взглядом Ториса. Затем еще раз прислушалась к себе. Пусто. Почему-то это не пугало.

«Наверное, у меня эмоциональное истощение после всего этого», — подумала она, делая маленький глоток коньяка. Литва терпеливо ждал, нервно потирая руки.

— Торис, — ответила девушка, — давай поговорим об этом завтра, ладно? Я очень, очень устала.

Он не скрыл своего разочарования.

— Ну хорошо…

То ли он ревновал к кому-то неизвестному, кто мог встать на его пути, то ли просто злился – Наташа не размышляла об этом. Ей хотелось рухнуть на постель и проспать несколько дней подряд. Допив коньяк залпом, она встала со стула.

— Пойдем домой…

Бросив деньги на стол, он тоже поднялся.

========== Глава 20 ==========

Всем, кто ждал и надеялся, посвящается =)

Наташа, все еще не в силах стряхнуть с себя оцепенение, давила на кнопку звонка до упора, пока дверь не открылась, и на пороге не возникла заплаканная Оля. Разразившись новой порцией слез, Украина бросилась обнимать сестру.

— Наташенька… — шептала она сквозь всхлипы, — Ванечка умер… что ж теперь будет-то…

— Я знаю, — глухо ответила Беларусь, даже не пытаясь обнять сестру в ответ. Торис, тершийся за ее спиной, тихо покашлял, и Ольга выпустила ее, удивленно воззрилась на литовца.

— Ты вернулся?

— Как видишь, — Беларусь не знала, стоило ли Литве придать своему лицу сочувствующее выражение. – Соболезную.