Поцелуй огня

Зато я учучкалась, и пришлось снять верхнюю одежду и разместить для просушки поближе к огромному очагу. Взгляд вайра, скользнувший по моей шее, груди и рукам я ощутила физически. А пусть смотрит. Плохая была бы из меня актриса, если б я не предусмотрела, что мне придется раздеваться даже до рубашки, а сейчас все-таки на мне под плащом был штопаный-перештопаный камзол.

Маркиз, заглянув в кухню, распорядился накрыть для нас на стол, но сам внутрь не пошел, оставив нас, наконец, одних. Кухарки, извиняясь и кланяясь, посадили нас за длинный стол для слуг и в мгновение ока собрали всяческую снедь.

— Неужели сэй вайр боится, что нас отравят за герцогским столом? — спросила я, когда отошла и забилась в уголок служанка, поставившая на стол кувшин с водой, набранной из внутреннего колодца на наших глазах.

— Есть разные яды, ученик. Герцог Винцоне не имеет магического дара, но он очень хитер и умен, пусть его маска не вводит тебя в заблуждение. Каждый пратор, хотя бы раз разделивший трапезу с хозяином в стенах этого замка, становился необыкновенно лоялен к герцогу уже к концу трапезы. Будь я один, не стал бы волноваться, мое тело приучено сжигать любые яды. Но ты еще не обучен, Эрик, а мне не с руки проверять твои тарелки, сидя за герцогским столом.

Не с руки ему, видите ли. Так и говори: гордыня не велит!

Впрочем, меня такая забота почти даже умилила. Но не примирила с наглым вором моих личных прав и свобод! Никогда не прощу!

Глава 11. Расставлять ловушки, а не попадать в них

Вайру хватило ломтя хлеба с ветчиной и омлета на свиных шкварках. Я отдала должное и тому, и другому, и рассыпчатой пшенной каше с маслом и медом. А что делать, я потеряла весь свой резерв, а силы восстанавливать как-то надо. Когда я положила глаз на рыбный пирог, мой персональный коуч с надменным видом отодвинул тарелку с вкуснятиной и заявил:

— Лопнешь.

— А ты отсядь, — проворчала я и, придвинув тарелку, сложила парочку кусков в полотняную салфетку и спрятала в свой мешок. — Я же не для себя, я для вашего кота.

Вот вы, как хозяин, могли бы и его покормить. Кстати, где он?

Вайр задумчиво потер подбородок, на котором щетина из трехдневной превратилась в четырехдневную.

— Понятия не имею, куда он делся. Я думал, это твой фамильяр. Он очень уверенно вел меня через лес по следу после того, как я его от черной ведьмы спас.

— Что-о? Какой еще фамильяр? По какому такому следу, если я с реки пришел? Какой черной ведьмы?

— Ну... я ж тогда не знал, что с реки, — невозмутимо поправился ловец. — По какому-то следу он очень уверенно бежал. Я еще подумал, не могла ли та ведьма мстить тебе за что-то, похитив твоего фамильяра для ритуала?

— Нет у меня никакого фамильяра, и никаких ведьм я знать не знаю!

— Ладно, ладно, не скромничай, парень. А то я не знаю, как эти мымры охотятся на таких вот молоденьких мажонков, у которых молоко на губах не обсохло и руки нежные, как у девушки, — рассмеялся ловец. — Для ведьм это самый сахар.

Я посмотрела на свои руки. Нарощенный объем, придававший им мужской вид, остался на месте, его так просто водой не смоешь, как и горбинку на носу, накладки на скулах и подбородке, изменившие мое лицо и руки до неузнаваемости. Мое ноу хау, сплав магии и

физического грима, исключали возможность такого быстрого разоблачения. Значит, ловец на понты берет.

— Нормальные руки! У всех магов такие! — фыркнула я. И обличающе показала ножом на руку вайра, лежавшую на столешнице. — У вас, вон, тоже ладони не как у кузнеца или пахаря!

Руками вайра можно было любоваться, как произведением искусства: крепкие, натренированные, привыкшие держать меч. Но грязи под ногтями и заусениц не было, как у работящего простонародья, и ногти длинных пальцев аккуратно подпилены, а не обломаны. Щеголь!

— Так как зовут твоего фамильяра? — невинно спросил вайр и спрятал руку под стол, жадюга.

— Повторяю: у меня нет фамильяра! — я отодвинула опустевшую тарелку из-под пирога.

— Тогда зачем ты заботишься о его еде? — хмыкнул ловец. — Я же не забочусь.

И он вытащил руку из-под стола, держа за шкирку... рыжего и лохматого котяру!

— Мряув! — возмутился кот.

А вайр посадил его к себе на колени и погладил. Рыжая шерсть вспыхнула огненными протуберанцами, но не успела я перепугаться, как огонь погас, а животное преобразилось, теперь уже никто не заподозрил бы в лоснящемся приглаженном питомце тощего бродячего котяру. Только морда осталась той же наглой, а глазищи — зеленооранжевыми.

— Ищи! — шепнул вайр на ухо зверьку и согнал его на пол.

Кот метнулся через кухню рыжей молнией и исчез за низкой дубовой дверью в углу.

— Что там? — вайр поднялся из-за стола и повернул голову к дородной поварихе, хлопотавшей у огромного котла на второй половине огромного помещения.

— Чулан, ваша милость. Инвентарь там храним.

— Идем, ученик, проверим, что там за инвентарь.

— А нам можно? — я вскочила, закинула мешок за спину.

— Нам всё можно. Именем Синода, волей Пламени.