Поцелуй Первым | Король Столицы

Глава 15 АЛИСА

У входа в «Все по 15» маячит полиция, поэтому чуть ли не на бег срываюсь.

Внутри важно расхаживают двое полицейских и сам начальник. Мира Никоновна и какой-то замызганный подросток сидят в уголке с другой стороны. Где-то я его видела…

Оказывается, несчастного на вид ребенка поймали на краже. Он смотрит злым щенком на всех взрослых, включая меня.

Начальник полиции всегда казался мне мудаком, но приятно получить подтверждение. Петренко уже подростка на семь лет посадить собирается.

— Где твои родители? Еще раз, имя, фамилия. Документы-с?

Тотальная молчанка от мальчугана не удивляет.

Кажется, он даже зубы сцепил за плотно сжатыми обветренными губами.

— Такими делами разве не ювенальная полиция занимается? — стараюсь говорить одновременно властно, но спокойно.

Петренко окидывает меня взглядом утомленного снисхождения.

— А вы… видите здесь «ювенальную полицию»?

Он комично оглядывается и разворачивается в разные стороны.

— Нет? — намеренно удивленно спрашивает он. — Тогда мы продолжим выполнять свою работу. Вы, гражданочка, идите, косметика в конце улицы продается.

Один из полицейских снова допрашивает мальчугана. Петренко предупреждающе позвякивает связкой ключей, будто он забыл, что не на экране американского триллера находится, а в магазине «Все по 15», в Васильках.

— Ты… разве не из детского дома? — осторожно интересуюсь у подростка.

Его голубые глаза, обрамленные пушистыми русыми ресницами, напоминают безмятежность летнего неба.

Впервые из его взгляда исчезает озлобленность. Он моргает учащенно, смотря на меня. И я невольно улыбаюсь.

— Я там не живу, — бурчит он. — Больше.

— Так, так, так. Так это сбежавший паразит, еще год назад? Ну приехали, — тянет начальник участка.

Целый год? Где же он был? И почему мне никто не сказал, что сбежал воспитанник? Мы с Матвеем, конечно, отдалились друг от друга, но не до такой степени.

— Мне уже четырнадцать, на днях было, — ощетинивается сирота. — Больше не должен жить там!

— А соблюдать закон тоже не должен?

Практически задвигаю за себя мудака Петренко и стараюсь смотреть на беспризорника прямо, а не сверху вниз.

Четырнадцать! Да ему никто больше двенадцати на вид не даст!

— Меня Алисой зовут. А тебя?

— Иван, — отвечает серьезно он через некоторое время. Теперь смотрит на меня подозрительно, но без напряжения.

— Так ты все время в Васильках был?

Он вмиг сжимается, а потом натянутой струной выпрямляется, будто выпрыгнет сейчас. И вонзиться во что-то всем телом.

— Нет! А че я должен рассказывать?

— Не должен, — смеюсь, — мне просто интересно. Мне кажется, я бы тебя встретила, если ты тут… проживал.

Голубые глаза рассматривают меня растерянно. Словно их обладатель не в состоянии решить, как ко мне относится.

Резко поворачиваюсь к Петренко и зову Миру Никоновну, которая прощается с покупателем.

— Думаю, инцидент исчерпан. Скажем так, ребенок по моей просьбе собирался приобрести товары и не совсем разобрался, как правильно сделать. Мира, я сейчас все оплачу.

— Да ты что, Алиса. Конечно! — она скашивает взгляд на начальника полиции, но тут же берет себя в руки. — Как я и сказала изначально, это недоразумение. Покупатель, вызвавший вас… Он что-то напутал.

Петренко цокает языком, покачивая круглой, как колобок, головой. Я стараюсь заговорить быстрее, но мудак меня опережает.

— А я вас знаю! — Пальцем на меня указывает. — Алиса Чернышевская. Ходите тут и решаете все подряд. Но со мной этот номер не прокатит.

Мягко смеюсь, что его сразу же обескураживает.

— Это правда, я тут хожу много. Поэтому товары для меня предназначались. Вы же знаете, что я отношение к детдому имею?

Петренко недовольно поджимает губы и подзывает одного из полицейских. А его напарник застрял в борьбе с запутанной нитью японской игрушки йо-йо.

Интересно, насколько тщательно бравые правоохранители занимались поисками пропавшего воспитанника весь прошедший год?

— Нет, ну конечно, если владелица магазина говорит, что ничего не пропало, то… — Он театрально разводит руками. — Но. Но… Мы уже взяли показания у прямого свидетеля…

Йо-йо отскакивает от ладони второго полицейского, от неожиданности тот поводит плечом, и разноцветная пластмасса на гигантской скорости летит в сторону.

В сторону, с которой в магазин заходит Сергей Степанович.

Сгорбленный, протяжно дышащий старикашка ловко отбивает своей палкой атаку ни в чем не повинного йо-йо.

— Накуралесили тут уже! Поразлетались леталкины. Так, что это тут у нас?

Выглядит так, словно он пробивает себе путь палкой, но на самом деле он только Петренко настырно отодвигает и вынуждает отпрыгнуть опешевшего покупателя.

— Кто это тут у нас в углу почивает? Ворье!

— Сергей Степанович! — Я возмущаюсь и приближаюсь к новоприбывшему. — Ну прекратите! Ваня… он перепутал. Я его еще из детского дома знаю.

— Вертихвостка!

Старикашка не жалеет усилий, чтобы ко мне эффектно развернуться всем корпусом.

— Опять ты! А все потому что ты байдыки бьешь. Мужа тебе надобно. Мужа! И похудеть сначала.