Поцелуй под омелой

— На улице такая погода мерзкая! А здесь тепло и вкусно. Я бы сейчас пасту поела, но все-таки воздержусь, — тараторила Рина. — У меня все сразу в бока уходит. И в живот! Вот, блин, ненавижу эту свою проблемную зону… А я к Глебу на вечеринку такое платье присмотрела! Оно прям ну совсем облегающее. Жду новогодних скидок… Главное, размер свой урвать. Я в день старта распродаж даже на уроки не пойду. Пофиг! Мне нужно то платье успеть купить…

Оля в это время не отводила растерянного взгляда от затылка седого мужчины в костюме. Рина продолжила:

— Я, конечно, поначалу сомневалась, что нас вообще пригласят. Но после сегодняшних событий… Прикинь, он в Новый год тебя поцелует?

— Поцелует? — неуверенно отозвалась Оля, снова поглядывая на стол в самом углу зала.

— Ага! Это так романтично. Под бой курантов! Бли-ин, смотри, у меня аж мурашки!

— Кто поцелует? — будто очнулась Воробьева. — Глеб? Куда тебя понесло-то, Рина?

— А что такого? — пожала плечами Синицына. — Все мы взрослые люди. Ты что, не целовалась никогда? Ты мне лучше поведай, когда он подошел, что тебе первым делом сказал?

Но Оле было не до разговоров с Риной. Воробьева пыталась унять перепуганное сердце.

— Ты определилась с заказом? — перескочила на новую тему Рина.

— Я ничего не буду заказывать, — глухо отозвалась Оля.

— Как это? Почему? — удивилась Синицына. — Что с тобой опять? Такая бледная…

— Я, наверное, отравилась. Как-то сегодня весь день плохо. Мне надо уйти! — быстро заговорила Оля, вскакивая с диванчика. — Прости, Рина!

— Оля! Стой! Куда ты? Давай провожу! — громко восклицала Синицына, и это было так некстати, потому что Воробьеву сразу заметили.

— Ольга? — раздался растерянный голос с дальнего столика. — Ты почему не в школе?

Девочка презрительно окинула взглядом седого мужчину в строгом черном костюме, на его спутницу старалась даже не смотреть и выскочила из зала.

Шапку натягивала уже на улице. Слезы полились сами собой. Пару раз Оля обернулась, но за ней никто не бежал. Снег пошел густой и крупный. Мокрые хлопья летели в лицо.

Мама! Как она могла? Оля на мгновение зажмурилась, и снова перед ней предстала та картина… Мама сидит лицом к ней за самым дальним столиком и, не замечая ничего вокруг, счастливо улыбается. При этом держит за руку этого… незнакомого деда? Да, он больше подошел бы на роль Олиного дедушки! Ведь лет на двадцать старше мамы! И ни в какое сравнение не идет с ее подтянутым, молодым, веселым, умным, самым лучшим и любимым папочкой на свете!

Мама! Как она могла? Обмануть ее, отца… Оля остановилась у одного из домов и, прижавшись спиной к холодной стене, еще горше заплакала. Слезы текли по щекам и падали на черную куртку. Оля немигающим взглядом уставилась на мокрый черный асфальт.

А папочка? Наверное, он обо всем догадывается. Или даже знает о том, что мама встречается с другим мужчиной. Но почему он терпит этого… старика? Оля резко вытерла рукавом куртки лицо и достала из кармана телефон. В беззвучном режиме обнаружила несколько пропущенных от мамы и сообщение от Рины: «Почему ты убежала? Испугалась родителей? Так я объяснила им, что кто-то сорвал урок! Мы же не прогуливали…»

У Оли слезы снова поползли по щекам. Родители… Рина приняла того человека за Олиного отца! Кошмар! Экран телефона снова засветился… «Мама».

Как она могла?

Оля сердито сбросила вызов.

— Девушка, с вами все в порядке? — подошел к Оле высокий мужчина. Осторожно коснулся ее локтя. Оля вздрогнула и посмотрела в глаза прохожему. Он напомнил ей того седого, который сидел с мамой в ресторане…

— Ничем вы мне не поможете! — негромко проговорила она, отворачиваясь.

Брела по улице, куда глаза глядят. Снег падал бесшумно и больше не таял. Город тут же сделался светлым, праздничным. С белыми крышами, проводами, яркими украшенными витринами. Оля снова достала из кармана телефон и смахнула новые уведомления о «пропущенных». Набрала сообщение Жене, но он не ответил.

— Дурак! — зло проговорила Оля. — Что он там себе надумал?

В социальных сетях парня тоже не было. Телефон на холоде быстро разрядился.

Оля до вечера слонялась по городу. Стемнело рано, и снег вскоре прекратился. Будто Оля Воробьева находилась в стеклянном шаре, который резко встряхнули, взбудоражив белые хлопья, а затем убрали в темный шкаф. «Так и моей сказочке конец!» — грустно подумала девочка. Почему-то в тот момент больше всего на свете ей хотелось разыскать Женю. Оля даже наведалась на набережную, где любил бывать парень, но сейчас там его не было. Оля с тоской в глазах оглядела черную Неву и, поежившись от леденящего ветра, направилась в сторону дома, по дороге зайдя в продуктовый магазин.

Подъезд показался Оле еще мрачнее. Темный, сырой, еще и мочой пахнет на первом этаже. Поднявшись по лестнице, Оля привалилась к стене и долго не решалась нажать на кнопку звонка…

Дверь открыл растерянный папа:

— Ты где гуляешь? Мать извелась! Почему телефон весь день выключен?

Оля молча ввалилась в коридор, резким движением стянула шапку.