Поцелуй под омелой

Внезапно в конце коридора раздался визг, а затем грянул громкий мужской хохот.

— В чем дело? — забеспокоилась Оля.

Синицына, приподнявшись на носочки, пыталась рассмотреть, что у одноклассников вызвало такое веселье.

— Да Игошина опять орет! — наконец равнодушно пожала плечами Рина. — Вы, кстати, знаете, что у Иго-гоши парень есть?

— Что?

— Да ладно!

— Ага! — Рина довольно кивнула. — Их Филимонов вчера заприметил. Мы уже в чатике обсудили, поржали. На вид — такой же отшибленный, как Юлька. За ручку по парку ходят, носы морозят, ну, умора!

Оля осторожно обернулась и посмотрела в сторону Игошиной. Та стояла красная, как рак, а Филимонов с наглой ухмылочкой что-то ей тихо говорил. Цветолина тоже выглядывала поверх голов, пытаясь разобраться, что же там происходит.

— Иго-гоша, ты мне скажи, — слышался насмешливый голос Вадика, — вы со своим парнем уже того самого? Ну? И как ты могла меня променять на такого додика?

Парни рядом снова рассмеялись. А Юля, кажется, едва сдерживала злые слезы.

— Ладно, давай прощальный поцелуй, ну же! Ты ведь теперь умеешь целоваться? — Вадик попытался схватить Игошину за руку, но девчонка снова взвизгнула и, уже не сдерживая слез, побежала по коридору.

— Во шальная! — проводив взглядом Юлю, проговорила Рина. — Филимоныч, конечно, временами борщит со своими приставаниями к Иго-гоше.

Оля заметила, что Цвета, схватив рюкзак с подоконника, направилась вслед за Игошиной. Воробьева, сама от себя не ожидая, тоже сорвалась с места.

— Оль, ты-то куда? — растерянно выкрикнула ей в спину Синицына.

Оля не сразу нашла девчонок. Сначала выбежала в пустой после звонка коридор, растерянно потопталась у расписания… Потом быстро спустилась по лестнице и тут-то услышала жалобные всхлипы.

— За что он так со мной? Столько гадких вещей все время говорит! — рыдала Игошина.

Оля осторожно заглянула под лестницу. Цвета и Юля сидели на полу, их рюкзаки были брошены рядом. Игошина обхватила колени руками, и по ее щекам вовсю катились крупные слезы. Цветолина устало прижалась спиной к стене, вытянув ноги.

— Пошли ты его к черту! — проговорила Константинова. — Зачем реагируешь?

— Н-не могу! — всхлипнула Юля. — К ч-черту… Язык не п-повернется т-такое сказать ему…

Оля решила, что хватит уже с нее подглядываний и подслушиваний. Молча вышла к девчонкам и села рядом с Юлей.

Игошина с удивлением посмотрела на Воробьеву, рукавом вытерев с лица слезы. Цвета даже бровью не повела. Так и сидела, глядя в одну точку. На первом этаже была открыта дверь одного из классов, и до девочек доносился строгий голос англичанки: «For homework you were to…»[2]

— Может, он в тебя влюблен? — осторожно предположила Оля. Ей нравилось все объяснять любовью. Хотя такая жестокость не очень походила на возвышенные чувства.

Юля только нервно рассмеялась, а Цветолина зло проговорила:

— Гад он последний, типичный абьюзер! — Константинова повернулась к Юле: — Но если я за тебя вступлюсь, это будет совсем не то, понимаешь? Ты сама должна поставить Филимонова на место.

— Н-не могу-у! — снова залилась горькими слезами Игошина.

— А почему мы не можем за Юлю вступиться? — удивилась Оля. В первый день ей было страшно выступать против новых одноклассников, но теперь она разведала обстановку и готова дать отпор противному Вадику Филимонову, который ничего из себя не представляет.

Цветолина только поморщилась:

— Потому что Юля должна собственноручно это прекратить. Понять, что это не страшно! А если в будущем такое повторится в институте, в личной жизни? Так и будешь из себя бедную овцу строить?

Оле показалось, что Цвета говорит с Игошиной слишком уж жестко, отчитывает ее, будто вела себя ужасно Игошина, а не Филимонов. Юля снова всхлипнула, и Оля, не выдержав, обняла одноклассницу за плечи.

— Как же Юля это прекратит, если она — мягкий и добрый человечек? — нахмурившись, спросила у Цветы Оля.

— Вот пока она сама к себе не перестанет относиться как к «мягкому человечку»… — усмехнулась Цвета. — Мягкой нужно быть с теми, кто тебя любит и ценит. А этого Филимонова шли куда подальше, серьезно! Поставь его раз на место. Ну, скажи ему в ответ хоть слово!

— Тебе кажется, это так просто? — укоризненно покачала головой Оля, поглаживая Юлю по волосам.

— Тебе н-не понять! — тут же всхлипнула Игошина.

Тогда Цветолина убежденно произнесла:

— Поверь, я, как никто другой, знаю, о чем говорю!

Оля с удивлением покосилась на Цвету. Да и Игошина посмотрела на Константинову с подозрением. И это говорит девчонка, с которой хотят подружиться все десятиклассницы? Из уст Цветолины эти фразы звучали скорее как издевка.

Под лестницу заглянул Игнат.

— Еле как вас нашел. Атас! — прошипел парень, глядя при этом исключительно на Олю. Воробьеву Игнат уважал. Она — единственная, кто давал в классе списать. Поэтому он и бросился на поиски сбежавших девчонок. В знак признательности. — Алгебра все-таки будет! Правда, половина класса уже разбрелась. Но я пришел вас предупредить! Кто на урок идет?

Игошина тут же вскочила на ноги:

— Я обязательно иду!