Поцелуй шипов

— Не важно, Бетти Блу, — упрекнула я себя. Мои ноги стали неспокойными, я снова хотела их вытянуть, хотела вытянуть всё тело и вернуться в то сонное состояние, которое дарила ему ночь за ночью, в какой-то момент между восходом луны и рассветом, в то время, как Анжело охотился. Но ему придётся подождать; то, что я собиралась сделать было важнее и обещало дать вечное расслабление.

Где нужно искать, если хочешь что-то выяснить? Компьютер отпадал; даже если бы он у меня был, я не смогла бы его использовать. Мои глаза не смогут ничего увидеть на мерцающем экране. Но есть ведь что-то ещё — что-то ещё… Книги! Боже мой, сколько же мне понадобилось для этого времени, отругала я себя в короткий, ясный момент. Книги. Энциклопедии. Их было достаточно, а именно в доме Анжело, к которому у меня имелся ключ.

Я сразу же отправилась в путь. Мои мышцы взбунтовались, они не понимали, зачем так напрягаться в такой поздний час ночи. Правое колено трещало при каждом шаге, движения были негнущиеся и неуклюжие, даже пришлось несколько раз остановится, потому что икры сводило судорогой. Тогда я, дрожа, опиралась на чужой, садовый заборчик и со свинцовыми веками и стеная ждала, пока боль не утихнет.

В саду Анжело я сначала окунула голову в бассейн, чтобы прийти в себя, потому что головокружение становилось всё сильнее. Мне пришлось ожесточённо бороться со всеми моими желаниями и потребностями, чтобы пройти мимо манящих, широких лежанок с их бесчисленным количеством подушек, и не лечь на них. Я шла сгорбившись, тело негнущееся, как у старой женщины, крошечными семенящими шашками, но в какой-то момент мне удалось зайти в библиотеку и рассеянно оглядеться.

Справочники я нашла быстро, многотомная немецкая энциклопедия на самом верху. Лестница качалась под моими босыми ногами, потому что я почти больше не могла держать равновесие. Нести том с буквами от R до Z я не смогу, он слишком тяжёлый, я даже не смогла взять его с полки. Недолго думая, я толкнула его сверху локтем, и он, стуча, упал на пол, прежде чем спрыгнув с лестницы, я жёстко приземлилась на плитки.

— Тира, — шептала я, когда начала листать, меня трясло от спазмов зевоты. — Тира… — Никакой записи под Тирой без буквы h. Я начала искать выше в алфавите, Тира с h… — Всё-таки нашла.

Тира существует. Чтобы прочитать запись, мне пришлось постоянно моргать, потому что на сетчатки снова и снова образовывалась молочная плёнка. Кроме того, буквы были крошечными.

— Тира, транскрибируемый также Санторин. — Что значит слово транскрибируемый? Я знала его раньше? Что же, таким уж решающим оно не может быть. — Небольшой архипелаг вулканического происхождения, входит в западные Киклады. — А что такое скажите на милость Киклады? Киклады… Ведь в школе я не была настолько плохой, я должна это знать! Я буравила ногтем большого пальца ладонь, пытаясь размышлять дальше. Возможно Греция? Греческие острова? Да, Киклады, звучит по-гречески. О нет, почему Греция, это слишком далеко! Хотя я и нахожусь возле Ионического моря, с той стороны Калабриии, что повёрнута к Греции, но расстояние, о котором здесь идёт речь, я никогда в жизни не смогу преодолеть вплавь. Пока ещё нет. А тот, кто звонил сказал «быстро». Повелительным тоном или просящим? Этого я тоже не помнила.

Во всяком случае, нужно побыстрее придумать, как туда попасть. А тяжёлый том нужно снова поставить на полку. Библиотека важна для Анжело, здесь находятся его нотные тетради, я не хотела создать впечатление, будто бесстыдно здесь рылась. Когда я неловко встала, мне так не хватало лёгкости, которую ощущаешь в воде, в ней настолько проще двигаться, чем здесь на земле, чьё притяжение забирало у меня последнюю энергию.

Теперь ещё раз подняться по лестнице с книгой в руке? Я должна попытаться. Я засунула том под мышку правой руки и ступень за ступенькой, начала взбираться наверх, лестница при этом гремела и раскачивалась, а одни раз так сильно накренилась, что стояла только на одной из своих четырёх ножек. Я вся вспотела; снова и снова мои пальцы соскальзывали с перекладин. Я считала не только излишнем то, что моя кожа показывала столько слабости, меня это также ужасно раздражало. Подо мной вообще не осталось никакой стабильности, моё тело делало со мной что хотело.