Поцелуй среди песчаных дюн

В итоге Себ перенес все намеченные на день деловые встречи, решив, что немного физической нагрузки не помешает. Но, оказавшись здесь, признал, что найти выход томившему его беспокойству было не так просто.

Положа руку на сердце, эта тревога мучила его давно.

Три дня, если быть точным.

С той самой сцены в мастерской.

Себ погрузился под воду и с силой оттолкнулся от стены ногами, поплыв размашистым брассом к другой стороне бассейна.

Внешне отношения с Милой оставались прежними. Они все так же виделись каждый день. Делили одну постель.

И все-таки что-то изменилось.

Тот день выявил всю наивность их соглашения.

Плыть по течению и увлекаться щекочущей нервы игрой в «не друзей» было легко — но это не могло длиться вечно. Себ всегда понимал это. Но отмахивался от подобных мыслей.

Неужели он надеялся, что, позанимавшись сексом несколько недель, они с Милой как по волшебству снова превратятся в «просто друзей»? Как глупо…

Себ твердил себе, что был с Милой честен. Она знала его точку зрения на отношения. Он ничего не скрывал.

Он был искренним и тем днем в мастерской. Он не желал придумывать определение их отношениям, но сказал Миле все, что чувствовал. Наверное, он мог заверять себя, что поступил правильно.

Но, увы, это было не так.

Потому что, прося дать название их отношениям, Мила, по сути, сказала ему, что хочет большего. Сейчас настала его очередь. Его очередь закончить это — уйти, прежде чем все не осложнится еще больше.

Прежде, чем он причинит Миле еще больше боли. Он видел это в ее глазах тем памятным днем.

Но он не ушел. Он просто не смог так поступить.

Это было не менее эгоистично, чем отказ следовать молчаливой мольбе Милы скрыть их отношения от Айви.

Он не имел права так реагировать, но поддался разочарованию и внезапной боли. А ведь и сам не знал, как точно охарактеризовать эти отношения.

Себ оказался в путанице противоречивых желаний — Милы и своих собственных.

Он не мог дать ей то, что она хотела. Но не мог и уйти.

Сколько еще это будет продолжаться? Сколько они будут засыпать и просыпаться вместе, прежде чем их отношения безнадежно испортятся? Прежде, чем они станут историей, тягостным обязательством и не…

Любовью.

Себ снова нырнул под воду. Он проплыл так близко к основанию бассейна, что задел коленями и торсом шероховатую поверхность. Достигнув дна, он снова оттолкнулся, проплыл под водой пару кругов, после чего вынырнул и жадно глотнул воздуха. Потом выбрался на другую сторону бассейна и тут же перекатился на спину. Он посмотрел на солнце, и яркие лучи ослепили его, заставив сощуриться.

Это не было связано с любовью.

Он подвел Стефани — так сильно подвел! И не собирался снова совершать ту же ошибку. Он должен был поступить с Милой правильно.

Он должен был прекратить это.

Стоило Миле перевернуть красно-белую табличку «Закрыто», как у стеклянной двери магазина возникли два знакомых лица.

Эйприл и Айви.

А еще Нейт в детской коляске — невидимый под завесой из муслина.

— Это — вторжение, — произнесла Айви голосом старшей сестры, ясно различимым через стекло.

Мила нехотя открыла дверь. Она не отвечала на звонки Айви, так что этот визит был вполне ожидаемым.

— Наверное, вам лучше зайти, — пригласила Мила.

— Не помешало бы, — с нарочитой веселостью бросила Айви. — И смотри, я принесла пончики. Пойдем наверх.

Спустя несколько минут они устроились с чашками чая за обеденным столом Милы. Нейт сидел на старом стеганом одеяле и с удовольствием сосал крекер.

Эйприл аккуратно разрезала пончики разных видов на три части, чтобы они могли попробовать все вкусы. Неожиданно от этого простого, типичного для Эйприл проявления доброты глаза Милы наполнились слезами.

Она моргнула, смахивая их и злясь на саму себя. Было бы о чем переживать! Но, увы, опоздала.

— О, милая, — пододвинувшись ближе, Айви приобняла Милу. — Пожалуйста, расскажи нам, что происходит. Ты не можешь бегать от нас целую вечность.

Эйприл нашла коробку с бумажными носовыми платками и поставила на стол перед Милой. Та выдернула пару платков и скомкала их в руках, заверив:

— Не знаю, почему я расстроилась. Мне совершенно не о чем переживать.

Эйприл вскинула бровь.

— Ты уверена?

— Да, — ответила Мила. И тут же добавила: — Нет.

Черт возьми! У нее уже не получалось контролировать эмоции…

— Если это поможет, — сказала Айви, — знай: мы с Эйприл сильно сомневаемся, что у Себастьяна Файфа вдруг возник интерес к гончарному делу. Мы догадываемся, что происходит.

— А я надеялась, что была довольно убедительна.

Айви засмеялась.

— Мила, когда я вошла в мастерскую, мне чуть обмахиваться не пришлось, так было жарко! Даже Нейт понял, что Себ там не для того, чтобы возиться с глиной.

Мила вскинула бровь.

— Он на самом деле интересуется тем, чем я занимаюсь.

— Уверена, что интересуется, — с улыбкой согласилась Эйприл. — Но еще больше он интересуется тобой.

Мила залилась краской.

— Хорошо… — уступила она.

— Так к чему эти тайны? — бросила Айви. — Это на тебя не похоже.

Мила потянула время, выбирая кусок пончика, и медленно съела его. Ей было непросто четко сформулировать, что же происходит между ней и Себом.