Поцелуй железа

– Все в порядке. Не волнуйся об этом, – его голос звучал низко и мягко, успокаивая мои расстроенные нервы. – Ты в безопасности. Ты здесь. Видишь? – он погладил меня по волосам, и это ощущение было слишком нежным, чтобы соответствовать тому, что я только что увидела. – Скажи мне, где ты?

– Во дворце, – мой голос все еще звучал отстраненно, но, возможно, не так далеко, как раньше.

– Вот и все. Хорошо. Хорошо, – он кивнул и обнял меня за плечи.

Его прикосновение было как якорь. Твердое. Тяжелое.

Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Это было реально. Он был реальным. И я была реальной. А то, другое… Я отвернулась от сырости только что разверзнутого воспоминания… Когда-то и оно было реальностью. Но очень давно. Не сейчас.

– Эй, глаза открыть. На меня, – рука на моем плече сжалась, заставив мои веки подняться. – Хорошо. Кэт, ты хорошо справляешься. Тебе есть куда пойти? Есть место, где ты чувствуешь себя в безопасности?

Нигде не было безопасно. Нигде.

Я слабо покачала головой.

– Думаю, он знает, где находятся твои комнаты, – его челюсть дрогнула, но затем он выдохнул, выражение лица смягчилось. Он снова погладил меня по волосам.

Я погрузилась в тепло его прикосновения – яркий свет посреди холодного мрака могилы.

– Хочешь, пойдем в мои комнаты? Они охраняются; я предупрежу, чтобы твоего дядю не пропускали.

Самое безопасное место во дворце. Единственное место, где он не мог до меня добраться.

Я кивнула и позволила Бастиану взять меня за руку.

Глава 61

Я ничего не помнила о том, как шла по коридорам, – только то, что оказалась в комнате Бастиана и он запер дверь на магический замок.

Я не хотела думать о том, что только что увидела, но каждый раз, закрывая глаза, видела эту могилу.

– Черт, да ты вся дрожишь, – Бастиан появился в поле моего зрения, потянулся к моим рукам, но остановился. – Я не знаю, что произошло. Ничего, если я прикоснусь к тебе, или ты не хочешь, чтобы я это делал?

– Все в порядке. Я в порядке, – мой голос доносился очень издалека, и он был совсем не похож на мой. – Мне просто нужно выпить и немного поспать, – мое решение любых проблем. Я не хотела думать, не хотела чувствовать, не хотела существовать хотя бы какое-то время. И бутылка поможет мне в этом.

Он мягко улыбнулся и погладил меня по рукам: его прикосновение было как огонь для моего льда.

– Еще не время. Если ты сейчас уснешь, будет еще хуже. Давай переоденем тебя во что-то сухое.

Он исчез, и я обняла себя. Я не хотела садиться и мочить мебель. Да и чтобы двигаться, требовалось очень много сил, а я чувствовала себя так, словно проиграла боксерский поединок.

Неужели все эти годы – почти пол жизни – эти воспоминания хранились во мне? Дядя Руфус был не просто жестоким манипулятором, который запугивал, чтобы добиться своего, – он был убийцей.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Бастиан появился вновь. Время не имело четких границ, как и пространство вокруг меня, которое неожиданно могло сместиться или покачнуться, хотя я точно знала, что стены прочные.

– Вот мы и пришли, – сказал он и протянул сверток белой ткани.

Я непонимающе смотрела на него. Что он хочет, чтобы я сделала?

– Помочь тебе?

Я пожала плечами.

Это не имело значения. Я была сломлена. Я не могла ясно видеть, ясно думать. Мир был жестоким и мрачным. Мой собственный разум предал меня, сначала так долго скрывая это воспоминание, а затем утопив меня в нем, вместо того чтобы дать отпор.

Ничто не имело значения.

И Бастиан не может помочь мне.

– Я надену это на тебя, хорошо?

Я кивнула. Он может делать со мной все, что хочет. Все равно.

Не сводя с меня взгляда, он спустил с плеч мое платье, позволив ему упасть на пол. Тускнеющая где-то вдалеке часть моего сознания отметила, что это первый раз, когда он видит меня обнаженной. Обычно в наши встречи одежда задиралась, а не снималась совсем. Но сейчас он смотрел только на мое лицо.

– Подними руки.

Я повиновалась, и он накинул белую ткань на мои руки. На какое-то прекрасное мгновение над моей головой была только белоснежность. Белое небытие. Почти забвение. Хотя не совсем. Мой мозг по-прежнему соображал. Что он сделал с тобой. С бедной Дией. Убил. Ее тело. Та ночь. Та ночь. Та ночь. Если бы ты плохо себя вела, он бы и тебя убил.

Когда я вынырнула из того, что, оказывается, было рубашкой, мои глаза были полны слез, а губы дрожали.

Бастиан сочувственно посмотрел на меня.

– О, любовь моя, – он притянул меня к себе.

– Но я обмочилась. Я грязн…

– Мне все равно, – он сжал меня так, будто ему действительно было все равно, что мои ноги до сих пор были облиты мочой.

Его крепкие объятия были панцирем, удерживающим меня в моем хрупком теле с его воспоминаниями и мыслями. Я прижалась к нему, и его рубашка впитывала в себя мои беззвучные слезы.

Спустя бог знает сколько времени он отстранился и заглянул в мое лицо.