Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу

Я легонько притронулся телекинезом к пуле, вспоминая военно-магическую медицину. По идее, нужно легонько тянуть на себя. Казалось бы, ничего сложного, но как только я притронулся своей силой к колдовскому боеприпасу, как он вспыхнул ещё ярче, а мою голову пронзила боль. Это походило на удар током или даже удар подключённого к электричеству отбойного молотка.

Из глаз хлынули слёзы, но я всё же почувствовал, как пуля медленно начала выходить из раны. Одновременно с этим Яробор схватился за кожу около раны, стиснув ту до такой степени, что казалось, вот-вот вырвет клок. Он понимал, что мешать мне не нужно, но его боль была просто осязаема. Даже дом мелко затрясся как от проезжающего рядом поезда, доски застонали, а стоящая на полках и столе посуда задребезжала.

Женщина схватила со столешницы высокий кувшин и с испуганным взглядом попятилась к стенке, прижимая ёмкость к себе. Стоящий в углу священник тихо забормотал молитву и перекрестился. А девочка сидела на коленях с трясущимися губами, стискивая в кулаках поднятую с пола чёрную шапчонку, больше похожую на тюбетейку или на шапку римских пап. Я даже вспомнил, где видел такую – на картине с портретом Ивана Грозного.

Дрожание и стон дома всё усиливались, а потом раздался стеклянный звон треснувшего окна. Одновременно с этим на доски с глухим стуком упала пуля. Её калибр оказался не меньше двенадцати миллиметров, если бы вместо Яробора был обычный человек, то ему просто разворотило бы грудную клетку, а то и вовсе руку оторвало, а сама пуля прошла бы насквозь.

Я сразу наложил на рану обычное заклинание, имитирующее давящую повязку. Пуля лежала и мерно вспыхивала фиолетовым огнём в такт сердца, с её выходом Яробор протяжно вздохнул и снова застонал, глядя в потолок, а терем перестал дрожать.

– Дядька, – прошептала девочка, и ослабевший лесной бог перевёл на неё мутный взгляд.

– Ничего, – тихо ответил он, – жив буду.

Хозяин терема и всей лесной округи закрыл глаза, чуть заметно дыша.

Я сглотнул и встал. Пока колдовал, ноги затекли, и подниматься было тяжело. Конечности отказывались меня держать, и я оперся на столешницу, а потом посмотрел на священника.

– Чем молитву шептать, помог бы, – пробурчал я, чувствуя неприятное покалывание ниже колен.

– Этой богомерзкой твари? – сразу заершился поп.

– Да хотя бы мне, – со вздохом ответил я.

– Да все вы одинаковые. Колдуете и колдуете.

– А тебе что, завидно, что ли? – снова пробурчал я. – Но если он помрёт, то в течение суток погибнет ещё тысяча человек.

Я стоял и глядел на священнослужителя, хотелось высказать ему многое, но сил не осталось. А когда тот решил что-то высказать, в дверной косяк сильно постучали, а потом раздался сильный кашель, словно специально хотели привлечь внимание. Все посмотрели на вход.

А там стоял высокий человек в чёрной курточке с капюшоном. На лице у него были горнолыжные очки. Мужчина ещё раз постучал по косяку, с любопытством оглядывая всех нас. Наконец его взор остановился на мне.

– Забавно, забавно, – протянул он знакомым голосом. – Пуля из чаробойки практически не извлекаема. Видно, не смогли избавиться от привязки. И фонарики погаси, по глазам бьют.

– Всеволод? – удивлённо воскликнул я, развеивая пчёл и разглядывая древнего вампира, который разгуливал средь бела дня по лесу.

Света тоже могла ходить в ясную погоду, но сильно не любила этого.

– Да. Собрали всё раньше времени. Уж очень заказ интересный.

Он сделал несколько шагов и присел рядом со мной, а потом осторожно притронулся к ране древнего бога, который всё так же без сознания лежал на полу. Я ожидал от кровососа разного, и особенно много неприятностей из-за разлитой вокруг крови, но вампир, лишь поморщившись, лизнул испачканный багряной жидкостью палец. Сделал он это так небрежно, словно только и делал, что видел раненых богов. Впрочем, могло быть правдой, он же живёт у бога воинских побед Руевита, и тот постоянно ввязывается в разные заварушки.

– Очухается. Больше ничего колдовского не осталось, – высказал вампир.

Я ещё раз посмотрел на Яробора, а потом обвёл взглядом его спутников, включая попа, стоящего в углу. Тот при виде вампирских клыков улыбнувшегося Всеволода снова перекрестился, а у древнего упыря видимо было просто замечательное настроение. Он, встав во весь рост и потянувшись, громко выкрикнул, обращаясь к священнику.

– Здравствуй, братец! Тоже в инквизиторы метишь?

Я увидел, как у попа вытаращились глаза, а вампир продолжил.

– Помню, в Средние века лет сорок в инквизиции прослужил. Это потом уже собрал себе отряд лучников и бегал наниматься туда-сюда по разборкам знатных придурков, а сперва столько ведьм переловил.

– Ты на службе у церкви был? – ещё больше округлил глаза поп.

– Там кто только не был, – ностальгически протянул вампир, – они же только безобидных ловили для отчётности, да тех, кто крамолу на власть клепал, или совсем озверевших. А я что, глазки невинные состроил, деньжат кому надо дал, вот и готов безгрешный.