Потусторонним вход воспрещён

— Технология. Температуры, объемы веществ, другие условия, вроде давления, в рецептуре не указаны. Здесь оставалось обширное пространство, где каждый алхимик испытывал удачу сам. С учетом времяемкости всех манипуляций получалось, что для того, чтобы добыть камень богатства и бессмертия, необходимо было положить на эту цель чуть ли не большую часть своей жизни. Если даже не всю. Тем не менее аптекарю Пелю повезло: семья у него разрослась большая — одних только сыновей шестеро. Так что вопросов, кому принять заботы об аптеке и прочем, не возникало. В тысяча восемьсот семьдесят пятом году дело отца продолжил старший сын Вильгельма — Александр. Современники отмечали, что тогда еще совсем молодой преемник ничуть не уступал в трудолюбии и тщании отцу, а позднее даже стал успешнее него. При Александре Пеле аптека начала расти и набирать обширный штат работников. Появились новые решения: так, например, Александр был первым в Российской империи, кто додумался хранить жидкие лекарственные препараты для инъекций в стерильных запаянных ампулах. Развивается стеклодувная мастерская. Активно изучаются возможности использования биоматериалов животных для лечения людей. Вводятся понятия «асептика» и «антисептика». Упорство, тяга к знаниям и стремление помочь простым людям не остаются незамеченными — за заслуги перед отечеством Александр удостаивается дворянского титула и права на родовой герб.

Маргарита обошла стол, и группа автоматически потянулась за ней, собралась полукругом у холста с кучерявым бело-синим рисунком фамильного герба. Я уже давно и сама рассматривала изображение: на лазуревом щите расцветала серебряная садовая лилия, а по сторонам от нее будто чуть мерцали в полутьме две белые шестиконечные звезды. Щит венчал необычного вида коронованный шлем — наверное, тот самый символ приобретенного дворянства. Распахнутые над шлемом лазуревые же крылья обнимали третью белую звезду. Под гербом развевалась на воображаемом ветру лента с латинскими буквами. Девиз?

— Поглядите на три Соломоновы звезды на гербе и алхимическую лилию в центре, и у вас не останется вопросов, занимался ли Пель-младший поиском философского камня. Не менее интересен и девиз Пелей. — Маргарита указала на латинские слова. — «Ищи суть вещей». Как итог и главный смысл всего того, чем из поколения в поколение занималась династия Пелей.

— Где-то я уже слышал про суть вещей, — шепнул мне на ухо Вася, и я невольно вздрогнула. Потому что заслушалась и совсем о нем забыла. А еще отметила про себя: кажется, мамина нелюбовь к внезапным звукам и прикосновениям перекинулась на меня.

— Где? — Я обернулась, посмотрела на него снизу вверх. Попытки вспомнить нечто важное красноречиво читались на его лице.

— А еще интересный факт, — продолжила Маргарита. — Пель-младший крайне любил город и утверждал, что вода Невы самая чистая в Европе. Что же касается алхимии, то не зря людская молва окрестила здание аптекой трех колдунов: в честь Пеля-отца, Пеля-сына и, наконец, внука известного алхимика…

Снаружи послышались шаги: кто-то торопливо спускался по лестнице. В комнату заглянула другая женщина с бейджиком экскурсовода, а следом за ней Ярик.

Поначалу я решила, что обозналась.

— Срочно, — поймав взгляд Маргариты, обеспокоенно сказал он и кивнул на лестницу. Лицо женщины едва заметно дрогнуло в тревожном и боязливом ожидании каких-то новостей.

— Дорогие друзья, — сдержанно обратилась Маргарита к посетителям. — Прошу прощения, вынуждена срочно вас покинуть. Рассказ продолжит моя коллега Юлия.

Она принялась торопливо пробираться к выходу, разминулась с Яриком. Тот сказал ей что-то негромко, и тут взгляд его случайно нашарил нас с Васей.

— Вы уже тут, — обескураженно проговорил он, и непонятно было, чего в этой фразе больше: удивления, непонятной досады или радости. — Тоже пойдемте. — Он махнул нам и первым стал подниматься по лестнице.

Я буквально ощутила, как на нас скрестились взгляды присутствующих, и постаралась поскорее скользнуть за дверь. Терпеть не могу пристальное внимание. Почему-то именно сейчас я вспомнила, что с детства почти никому не смотрела в глаза: одни казались мне острыми, другие — чересчур пытливыми, третьи — безжалостными. Раньше я не придавала этой своей особенности значения.

Ярик посторонился, прижимаясь спиной к стене:

— Живая? Лёня рассказал, как ты… ну, в общем. Все рассказал.

— Было б что. — Я стыдливо отвела взгляд и тут наконец заметила: куда-то исчез и гипс, и костыль Ярика. — Твоя нога! Как?!

— Потом, — отмахнулся он. — Длинная история, — и добавил с неожиданной теплотой: — Но я рад снова тебя видеть, — порывисто обнял, прижал к себе и так же резко отстранился. Первым зашагал наверх вслед за Маргаритой.

Мы с Васей переглянулись и стали подниматься за ним. Проследовав за Яриком тем же маршрутом, которым пришли, мы пересекли торговый зал и вновь очутились в мраморном вестибюле, только на этот раз свернули не к входной двери, а в противоположную сторону, к черному ходу.