Потусторонним вход воспрещён

— Ты мог бы догадаться. — Директор переложил трость из одной руки в другую. Лёня не отступил, но дрогнул — и это не укрылось от пожилого Хранителя. — Теория взаимных проникновений. Когда долго смотришь в бездну, и все дела… [101] Так же и мы получили свои способности, сделавшись сенсорами: потому что долго присматривались к жизни Перепутья. Вот и брат твоего друга последнее время удачно увлекся изучением Ключа-от-каждой-двери. Дух просто пошел по пути наименьшего сопротивления.

— И вы тоже. Без сопротивления. Но больше никаких сделок, ясно? Сейчас вы вернете ключи Кшесинской и Николая Второго, которые присвоили себе без основания, и мы будем решать остальные вопросы позже.

— Хорошо, — покладисто ответил Гусев.

И вдруг сам шагнул навстречу, вскинул трость и ткнул испачканным в земле концом Лёню под ребро. По дереву скользнула вспышка и пронзила незримым острием грудь Хранителя. Охранный щит не помог — треснул.

А Леонид обмяк, кулем свалился на землю и затих без движения.

— Вы все время забываете, — с тихим сожалением произнес Гусев, — что в тех местах, где вы учились, мы преподавали.

Он обернулся к замершему в исступлении Васе.

— Видишь, что творится? Ты мог бы это предупредить. Василий Васильевич Пель. Так звали Вильгельма Пеля в России. Я же сказал тебе! Специально сказал! Ты мог догадаться, что Александр Васильевич П. на памятнике — его сын. А теперь твои друзья подыхают здесь и там, потому что тебе взбрело в голову выяснять отношения и упрямиться!..

Гусев шагнул навстречу, стиснул твердыми пальцами виски парня, на мгновения замер, точно вслушиваясь. Затем улыбнулся. Глянул через плечо на громоздкий серый памятник.

— Какой четкий образ. И какая славная последовательность цифр. То, что надо для последней части Ключа. Спасибо.

Он отступил, по-стариковски поплотнее запахнулся в пальто и, глубоко вонзая в размякшую землю трость, пошел прочь и шагов через десять скрылся за высоким гранитным надгробием в виде фигуры плачущего ангела.

Скрылся бесследно, как в омут канул.

Часть 3. Марго

— Я могу выйти на улицу? — в очередной раз спросила я.

— Зачем? Сбежать и натворить глупостей? — Ярик, нервно точивший карандаш на механической точилке, перестал крутить ручку и поднял на меня глаза. — Чтобы Леонид мне потом голову оторвал, случись что?

— Сбежать? Там же трио!

— Ну и? — Он придирчиво поглядел на острие стержня, легонько ткнул в палец, поморщился. Отложил карандаш в сторону, взял следующий и принялся за все по новой. — А здесь я. И вообще — здесь намного безопаснее для тебя.

— И как ты мне поможешь? Мы здесь почти полчаса. И никаких новостей! — Я разозлилась и до боли сжала кулаки. Ногти впились в кожу.

— Могу поговорить с тобой. По душам. Занять время. Скоро Вася и Лёня должны вернуться с Ключом.

— Глупо сидеть тут, когда мы можем действовать!

Ярослав вздохнул, явно стараясь успокоить сперва себя и лишь затем попробовать угомонить меня.

— Мы уже действовали. Я вернул тебе ключ, полагаясь на твою интуицию и благоразумие? Вернул. Учитывая, что Леонид был против. Теперь у нас нет даже ключа. Так что ждем. Или идем торжественно умирать, но это максимально глупо, если нет хотя бы пятипроцентной вероятности успеха.

— Ненавижу ждать, — в сердцах выдохнула я. — Ненавижу время!

— А безвременье? — поднял бровь Ярик.

— Не заговаривай мне зубы. Если б не твои нотации тогда, в машине, мы бы, возможно…

— Мы бы что?

Точилка обиженно крякнула от напряжения, внутри хрустнуло. Ярик вытащил карандаш, поглядел на обломанный кончик и прошипел что-то непонятно-невнятное и рассерженное.

Он даже не смотрел на меня, и это невнимание развязывало мне язык, хотя все внутри просто вопило, что я зря нарываюсь и что Ярик в таком же положении, как и я: вынужден ждать, надеяться и полагаться на других.

— Может быть, смогли бы договориться. А пока мы ждем, мы ничего не решаем! — Я рассерженно сверлила взглядом нарисованную на карте дамбу. — Там и твой брат тоже. Не делай вид, что тебе все равно. — Я помедлила, раздумывая. Спросила тихо: — Тебе же реально не все равно?

Ярик собирался ответить что-то гневное, я поняла это по недоброму взгляду, — даже вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха, но в последний момент передумал:

— Зря провоцируешь. На этот раз не выйдет.

— Да ну тебя!

Я оттолкнулась от стола и принялась ходить туда-сюда по лаборатории.

— Пешком на дамбу собралась? Через окно, если что, не вариант.

— Просто ходить из стороны в сторону ты ведь мне не запретишь?!

— Ходи на здоровье.

Скрипнула дверь, и в комнату боком проскользнула Медина.

— Ярослав?

— Вернулась? — хмыкнул он.

— Нам надо поговорить. — Она подцепила у стены пустой стул и поставила напротив Ярика. Уперлась в спинку.

Меня Медь будто бы не замечала, и я с надеждой глянула на пустой коридор, а затем попятилась к нему.

— Стой! Куда? — всполошился Ярик.

— В туалет! Или туда мне тоже нельзя?

Медь махнула рукой:

— Пусть идет. Никуда она не денется.

«Через обычный выход да, но, надеюсь, там есть окно…» — подумала я и юркнула в полумрак. Следом донесся звук отодвигаемого стула и голос Медины. Отчего-то виноватый.