Потусторонним вход воспрещён

— Мне без разницы, кто виноват. И прости, но мне неинтересно разбираться в ваших проблемах с зеркалами, страшными легендами и духами города. Если некто хочет за Василису ржавый ключ, я отдам его, и дело с концом. Разве ты поступил бы иначе?

Ярослав даже не моргнул, но разом весь подобрался. Может быть, на секунду перестал дышать. Я испугалась, что ему стало плохо. Наконец справившись с собой, он тяжело сглотнул и сказал:

— Я просто хочу, чтоб ты знала. Они могут не быть прежними. Пропавшие.

— Что? — Сердце заколотилось учащенно, кровь прилила к лицу, сделалось жарко. Лиска может быть жива! Жива. Жива… — Ты видел кого-то из тех детей?

— Я и брат. Четвертую девочку. Ту, что в желтом дождевике. Два дня назад. А потом они оба исчезли.

— Куда? — глухо отозвалась я, сглотнув колючий ком в горле.

— Не знаю. Никто из людей не может сказать.

— А Потусторонние? Они в курсе?

Ярослав раздраженно дернул плечом:

— Потусторонние никогда просто так ничего не выдают. Особенно если ты из Института.

— Ты пробовал?

— Я знаю. Лёня напрасно надеется, мы лишь зря потеряем время. Без руководства Института повлиять на ситуацию невозможно.

— А твой брат? Может, он прямо там? Со всеми пропавшими детьми.

— Нам до них не добраться.

Меня вдруг взяла тупая холодная злость:

— Вам не сказали, а мне скажут! Они сами меня позвали. И я… Я хотя бы пробую что-то делать. В отличие от… тебя!

Я швырнула на сиденье оставшуюся стопку ориентировок, которую держала на коленях, дернула дверь, не сразу разобравшись с механической защелкой, и выскочила из машины.

В спину донеслось:

— Слабоумие и отвага…

Я резко развернулась. Ярослав теперь даже не смотрел в мою сторону. И это развязало мне язык:

— И прекрасно, что я не в вашем Институте! Иначе была бы таким же… трусом.

Ох, зря я это сказала…

Я быстро шагала по улице. Ветер трепетал на разгоряченной коже, щеки горели, губы были сухие и твердые. Я заметила выходящего из ворот Лёню, но не остановилась, прошла мимо.

— Марго! — окликнул он. — Дипломатическая миссия провалилась? Ничего доверить нельзя! — это уже Ярославу.

С каждым шагом яд в крови выветривался, ярость постепенно уступала место отчаянию. Я отошла шагов на двадцать и привалилась спиной к обшарпанной стене. Не заботясь о чистоте одежды, сползла по ней на ступеньки перед заколоченной витриной магазина «Цветы круглосуточно». Уткнулась лицом в колени. Штаны пахли бетонной крошкой. Холодный ветер пробрался под куртку и свернулся калачиком у груди. Прошло, наверное, совсем немного времени, прежде чем я поняла, что больше не одна.

— Мы ждем тебя, — сказал над головой Лёня. Я не ответила. — Поздно отступать и менять правила. Сейчас мы единственные, кто способен тебе помочь.

С полминуты он постоял рядом, а затем неслышно ушел. Только тогда я подняла голову.

И поежилась.

Обидное понимание его правоты жгло горло, выступившие слезы щипали глаза. Я дважды глубоко вдохнула и выдохнула, как учила мама: «Будь сдержаннее, Рита. Ну что за первобытность!» — и встала.

В кармане кольнуло. Я запустила руку за пазуху и вытащила прямоугольный кусочек плотного картона. Повертела перед глазами, ловя свет фонарей. Визитка Кати, координатора волонтеров, которую та оставила на прощание.

«Звони в любое время…»

— А толку? — с глухой безнадежностью произнесла я. Обернулась на темную улицу, сунула визитку в урну и заспешила назад, к Ярику и Лёне.

Часть 2. Василий

Про «Севкабель Порт» я слышал несколько раз с момента его открытия, но так и не добрался посетить сам, хотя располагался тот буквально под боком. Но не находилось повода. Что ж… теперь он появился, только я совершенно не рад.

Приземистые корпуса бывшей мануфактуры походили на детали детского конструктора, в беспорядке разбросанные по столу. Разве что чрезвычайно большие. Краснокирпичные стены пестрели цветными граффити, по ним бродили лучи прожекторов: несколько штук установили на вершине двадцатиметровой трубы в центральной части фабрики — для антуража. Пониже граффити разбилась аллея современных скульптур. Суровые в темноте лица из стекла и металла, несколько зловеще искаженные подсветкой, взирали на посетителей сверху вниз.

Из-за угла открывался вид на залив, корабли и доки речного порта. Изредка в смеси джазовой музыки с одной стороны и отголосков дискотечных битов с другой фоном угадывался мерный, шелестящий звук Невы: так волны набегали на бетонные укрепления набережной и снова откатывались в бархатную ночь. Далекие огни манящими всполохами отражались в воде, создавая еще одну грань неизвестности.

Ветер дул по-ночному пронзительно. Река пробуждалась после зимы гораздо медленней суши. От недалекого берега тянуло прямо-таки могильным холодом.

Я не знал, куда себя деть, поэтому бесцельно глазел по сторонам, прислушиваясь к ощущениям внутри. Страшно? Нет, скорее, любопытно, точно следишь за сказкой или компьютерной игрой, и это там, а не здесь, нарисованные герои отражают атаки нарисованных же монстров щитом, мечом или магией.