Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9

— Чудак! Ну ладно. Потопали. Теперь нам перейти поле, речку, а там и лес. Там мы, считай, дома… Стой! Что это?

Что-то послышалось в ветряной ночи, Рыбак вслушался, а потом и различил какое-то движение вдали. Похоже, по недалекой дороге быстро ехало двое саней.

— Вот черт! А ну скорее! Бегом!

Рыбак забросил за спину ношу и с места пустился в поле. За ним шатко потрусил Сотников.

Они шли, бежали, едва справляясь с дыханием, и когда, казалось, уже вот-вот должны были скрыться за пригорочком, с дороги донеслось требовательное:

— Эй-й! А ну стой!

— Бегом! — негромко скомандовал Рыбак и еще быстрее припустил по снегу.

— Стой! Будем стрелять! Стой!.. — донеслось им вдогон.

Не оглядываясь, с овцой на плечах, Рыбак бежал. Спустился с пригорка, перебежал лощину, достиг кустарника. Сзади началась стрельба, Сотникова поблизости не было.

Весь мокрый от пота, Рыбак забежал в кустарник. Нерешительно прислушиваясь к выстрелам сзади, минуту пробирался в кустарнике. Но вот выстрелы затихли, и это озадачило Рыбака. Держа на плечах овцу, он остановился, и что-то противоречивое отразилось не его лице. Потом опять побежал, но когда сзади донесся звук выстрела, он остановился. После следующего выстрела он бросил на снег овцу и быстро пошел по своему следу назад.

7

Сотников вяло бежал с пригорка, далеко отстав от Рыбака, который уже был в низинке. Но вот он упал в снег, оглянулся. Сзади догоняли, голоса в сумерках раздавались совсем близко, и он выстрелил.

Потом, опираясь на винтовку, он встали снова, шатаясь, побежал по склону вниз. Впереди уже стал виден кустарник. Но еще не добежав до него, Сотников вздрогнул: сзади разом прогремели три выстрела, и он почувствовал, что ранен.

Несколько шагов он еще бежал, сгоряча не чувствуя боли, но нога все тяжелела, и наконец он рухнул на снег.

Его настигали, сзади опять раздались голоса, и он, дослав в патронник новый патрон, выстрелил. Они там, на склоне, остановились и начали стрельбу по нем. Он лежал, припав щекою к прикладу. Одна пуля ударила ему под локоть, обдав лицо снегом, другая прошла над самой головой. Он ждал.

Похоже, они начали окружать его: на пригорке мелькнула тень, за ней другая. Он перезарядил винтовку и снова выстрелил. Но патроны надо было беречь, у него оставалось всего две обоймы.

Шло время, он был обложен, истекал кровью и чувствовал, что замерзает. Но полицаи все медлили. Тогда, испугавшись, что они его окружат и возьмут живым, он отложил винтовку и обеими руками вцепился в бурок. Он долго с огромными усилиями тащил его, мучаясь от боли. Наконец после шестой попытки ему удалось разуть здоровую ногу. Он отбросил бурок и примерился к винтовке. Стоило пальцем ноги нажать спуск, и все будет кончено.

Он не боялся умереть в бою, но он страшился своей беспомощности. Самое худшее в его положении — живым попасть в руки врагов. Но теперь живым они его не возьмут. У него было две обоймы патронов, девять пуль он пошлет по немцам, десятую пустит в себя.

Но полицаи где-то запропали в ночи. Начала мерзнуть босая нога. И вдруг он увидел, как кто-то на пригорке пошел вверх, к дороге. За ним следующий.

Сотников испугался: они оставляли его. Но долго ли он выдержит на этом морозе в поле? Он попытался сесть, но тотчас с пригорка раздался выстрел, значит, там кто-то остался.

Все-таки у него появилась надежда. Лежа на боку, он дотянулся до бурка и попытался снова надеть его на ногу. Это было мучительно трудно. По нем еще выстрелили. Кое-как он натянул бурок. И тогда услышал:

— Сотников… А, Сотников…

Это его поразило и обрадовало, лежа, он обернулся: из сумерек по снегу к нему полз Рыбак, и он, прихватив винтовку, начал разворачиваться, чтобы подползти к другу.

8

Они долго ползли к кустарнику — впереди Рыбак, за ним Сотников. Когда Сотников выбивался из сил, Рыбак разворачивался и волок его за собой. С пригорка раза два прозвучали выстрелы, но полицаи их не преследовали.

Добравшись до ольшаника, они обессиленно залегли между кочек. Рыбак был весь в поту, Сотников, откинувшись на локте, лежал на боку.

— Ну как ты? — спросил Рыбак.

— Плохо, — едва слышно ответил Сотников.

— Куда попали?

— В ногу.

— Черт! Угораздило же!..

Рыбак завозился, полотенцем стал перетягивать ногу Сотникова выше колена, и тот замычал от боли.

— Терпи!.. Идти сможешь?

— Попробую.

Сотников стал подниматься, Рыбак нетерпеливо подхватил его под руку.

— А ну!

— Подожди. Сам, может…

Держась за товарища, Сотников сделал два шага, потом еще и еще. Это их ободрило, и они полезли в негустой здесь, занесенный снегом кустарник.

За кустарником оказался довольно высокий пригорок, они едва одолели его крутой склон и, взобравшись наверх, попадали без сил.

— Патроны остались? — едва справляясь с дыханием, спросил Рыбак.

— Одна обойма.

— Если что, будем отбиваться.

Сотников молча лежал рядом, подавляя стоны.

— Очень болит?

— Болит.