Поведение [ред. Warrax]

Эти два правила никогда не формулировались в явном виде, но выполнялись очень последовательно. Первое правило, например, объясняет очень много, казалось бы, разнородных явлений — от экономического базиса социализма (общественной собственности на средства производства) до борьбы с элитным кино и литературой, «непонятной народу».

Прим. W.: И снова фигня написана.

Вот прямо-таки ни у кого никогда не было ничего, чего не было у всех поголовно? Что именно имеется в виду? Что за голословная демагогия?

Аналогично: что обязывали всех иметь? Среднее образование, жильё, бесплатную медицину? Как тут понимать слово «обязывали» — народ сопротивлялся, силой навязывали, и с т.з. автора это плохо?

В самом деле, частная собственность на средства производства — это как раз то самое, что по определению не может принадлежать всем. Это не касается личной собственности (сколь угодно большой). У каждого может быть зубная щетка или дом — но не фабрика. И не потому, что фабрика стоит дороже, чем дом — а потому, что кто-то должен работать на этой фабрике. Поэтому владеть собственностью на средства производства надо было запретить всем.

Прим. W.: Проще: владение собственностью на средства производства в марксистской теории означает эксплуатацию рабочих, поэтому это несправедливо, вот и всё. Тут влияние оказывает не столько этическая система, сколько догма марксизма.

Понятно, что если говорить о неких олигархах, то всё просто; но почему нельзя держать, например, маленькое кафе или там мастерскую, обеспечивая работникам нормальную зарплату и условия труда и соблюдая ГОСТы и проч.? Тут запрет именно от марксисткой догмы и не более того, не надо измышлять лишних сущностей. То же прекращение НЭПа было вызвано вполне прагматическими причинами, а не этическими.

В этом смысле заводы и фабрики при социализме были даже не государственными[76], и уж тем более не «общественными», а — если выражаться точно — ничьими. Они вообще были не собственностью (чьей бы то ни было), а, так сказать, деталями ландшафта — как горы или реки. Это не мешало работать на этих фабриках и заводах, точно так же, как ничто не мешает ловить рыбу в «ничьей» реке. Не обязательно приобретать реку, чтобы ловить в ней рыбу. Государство при такой системе было даже не собственником, а чем-то вроде сторожа, присматривающего, чтобы имущество оставалось в сохранности. Люди, впрочем, чувствовали, что это ничье — и вели себя соответственно[77].

Прим. W.: Автор явно не может мыслить вне рамок капиталистической собственности. «Не обязательно приобретать реку, чтобы ловить в ней рыбу» — вполне корректная аналогия. И важно не «кому принадлежат заводы и т.д.» формально — именно государству и народу в целом! — важно, кому они приносят пользу (причём польза и доход — это не одно и то же).

Другой пример — с гонениями на определенные направления в искусстве — объясняется точно так же. Если нечто может быть понятно только заведомому меньшинству населения — этого не должно быть вообще. Поэтому абстракционизм или некоторые направления в киноискусстве находились под фактическим запретом почти до конца социалистической эпохи.