Повелитель света

– Нет. Я об этом думал. Это невозможно. Так как тогда бы он бросил ее в направлении женщин, рискуя попасть в них, а ваш сын не из тех, кто может настолько потерять голову.

– Но кто вам сказал, – возразил Гаран, – что женщины находились там, когда трость была брошена? Быть может, они уже покинули свое место…

– Что ж, давайте с этим разберемся. Я утверждаю, что они стояли на своих местах, тогда как господин Анри находился на своем с этой самой тростью в руках – вот здесь, на снегу, вмятины от ее наконечника, – так как, именно направляясь к нему, они и оставили эти следы, первая цепочка которых обрывается резко, а вторая отклоняется в сторону, прежде чем прерваться не менее внезапно. Но я утверждаю также и то, что господин Анри не бросал трость с того места, где стоял, во-первых, потому, что мог ранить спутниц, во-вторых, потому, что на снегу вокруг упавшей трости мы не видим пути ее скольжения, что доказывает: трость падала на землю не под острым углом, а вертикально. Следовательно, она была брошена откуда-то сверху.

Тибюрс, кусая алые губы, прервал его:

– Господин Анри Монбардо мог подбросить ее в воздух, и тогда бы она упала…

– Да нет же, мсье. Прежде всего, повторюсь, он бы не решился на столь опасный для его спутниц бросок. И потом, посмотрите на трещину. Такой надлом мог произойти только вследствие сильного удара, и определенно тот, кто сломал трость, держал ее обеими руками. Подобные усилия со стороны человека требуют какой-нибудь точки опоры или по крайней мере устойчивости. Однако же вы не найдете здесь других следов, кроме следов господина Анри…

Эта трость была сломана между тем местом, где стоял господин Анри, и тем, где она упала в снег, который обрисовал ее форму, словно футляр. И если мы приглядимся к ней получше, то увидим, что трещина, которая идет практически под прямым углом, могла образоваться лишь в результате мощного удара по чему-то очень твердому. Хотел бы обратить ваше внимание на то, что крест представляет собой деревянный каркас, обитый покрашенным в белый цвет листовым железом, округлой формы вверху, прямоугольной внизу. Следовательно, можно было бы предположить, что трость сломалась от удара об один из углов нижней части этой конструкции. Однако же это не так. На этом железном кожухе нет ни единой вмятины, а на самой трости – ни малейшей частицы белой краски. Посмотрите сами. Это столь же верно, как дважды два – четыре… Но обо что же ее тогда сломали? О нечто такое, что было здесь и чего здесь теперь нет. И нечто такое, что находилось в подвешенном состоянии.

– Ну конечно! – насмешливо произнес инспектор.

– К чему вообще все эти запутанные рассуждения? – вопросил герцог д’Аньес. – Разве не ясно, что пропавших похитили при помощи воздушного шара?.. Дирижабля?..

– Или аэроплана! – добавил Тибюрс.

– Это вряд ли! – возразил герцог. – Не существует аэропланов ни столь совершенных, чтобы на лету успешно подхватить с земли сразу трех человек, ни столь мощных, чтобы транспортировать их затем куда-либо вместе с экипажем, без которого такой сложный трюк проделать было бы просто невозможно. Тогда как дирижабль…

– Похищены? Похищены? – бормотал себе под нос господин Летелье. – Но с какой целью? Если бы их похитили, мы бы уже получили новости, угрозы, предложения… Да мало ли что еще?..

– Это невозможно! – добавил господин Монбардо, поднимая глаза к небу.

– Это может быть только дирижабль, – заявил Тибюрс.

Но господин Монбардо указал на паривших над их головами орлов.

– Полноте, – промолвил он странным тоном, – с таким же успехом можно утверждать, что наших детей унесли эти огромные птицы!

Тибюрс весело гоготнул.

– Не смейтесь, – сказал Робер. – Сколь фантастичной ни кажется эта мысль, мне она тоже приходила в голову. Конечно, эта гипотеза неверна априори. Но она бы объяснила почти все. Так как дирижабль, мсье д’Аньес, видно еще издали, такая громадина не может не броситься в глаза. И если бы похитители приблизились на летательном аппарате, наши друзья пытались бы защититься и их следы на снегу указывали бы на отступление, чего мы не видим.

– Это правда, – согласился герцог.

– И напротив, орлы, они всегда парят над вершиной Коломбье! На них просто не обращаешь внимания!.. И могу поспорить, вы не сумеете определить на глаз размеры птицы, находящейся в небе, так как невозможно оценить, на какой она сейчас высоте. Нужно знать один из этих факторов, чтобы вывести из него другой, и если…

– Совершенно верно, мсье.