Повелитель света

Встав, он прошел к библиотеке, открыл ее, поднялся на приставную лесенку, передвинул на самой верхней полке несколько книжек и глубоко засунул внутрь руку. Шарль, который созерцал это на нижней пластине окна (той, которая накануне стояла под другой в оконной раме), сменил пластину на верхнюю, чтобы лучше все рассмотреть, и продолжил наблюдение. Таким образом он оказался на одном уровне с верхними полками библиотеки, благодаря чему увидел, как рука Сезара сдвинула в паз часть задней поверхности книжного шкафа.

Появилась стена.

Скажем даже больше: не просто стена, а небольшая дверца в стене.

Эта дверца также, подчиняясь руке Сезара, отъехала в сторону, открыв углубление, тайник, проделанный в толще стены.

В него-то Сезар и поместил картонную коробку, содержащую рукопись.

Но этим его действия не ограничились. Покопавшись в глубине секретного отсека, он что-то из него извлек.

Что? Некий плоский, прямоугольный, обернутый черной материей или же черной бумагой сверток. То могла быть книга, том форматом ин-фолио, или же… какая-то пластина…

Сезар на что-то нажал рукой, и углубление в стене закрылось. Затем вернулась на прежнее место подвижная часть задней поверхности шкафа. Сезар вновь аккуратно расставил на полке книги, спустился по лесенке…

Спустя несколько минут он вышел из «верхней комнатки», унося с собой лампу и черный сверток.

Шарль в темноте своей спальни, которую тоненький полумесяц нынешней луны заливал белым светом, видел теперь на камине только две ночные картины: с одной стороны старый парк, словно присыпанный снегом, – так старушка Феба посеребрила его рощицы, французские и простые аллеи, виноградник и рустованный павильон; с другой – пустую и тихую «верхнюю комнатку».

Не теряя ни минуты, несмотря на усталость, вот-вот уже готовую лишить его сил, он взял яркую лампу, зажег ее и быстро поднялся на третий этаж башни, к библиотеке с ее отъезжающей в сторону задней стенкой и тайнику.

Не было ничего удивительного в том, что эти скрытые конструкции ускользнули от его внимания, когда в недавнем прошлом он произвел обследование и уборку этого огромного предмета обстановки: ему и в голову не приходило, что часть задней стены книжного шкафа может оказаться подвижной и что ее можно отодвинуть в сторону, надавив на перемычку. Этот секрет не упоминался ни в одном из старых документов, которые ему довелось просмотреть; в частности, «Воспоминания» Сезара Кристиани не содержали ни единого намека на существование тайника. Его предок, однако же, не мог не понимать, что при демонтаже библиотеки небольшая дверца в стене обязательно обнаружится, из чего можно заключить, что он рассчитывал вернуться в Силаз и, прежде чем умереть, принять относительно данной тайны более надежные меры предосторожности.

Шарль здраво рассудил, что чтение рукописи прольет свет как на эту загадку, так и на многие другие.

Он без труда обнаружил желто-черную картонную коробку, тесемочки на которой по-прежнему были завязаны кое-как. Затем вытащил из небольшого углубления несколько более или менее плоских свертков, тщательно обернутых черной материей и напоминавших тот, который Сезар унес с собой под мышкой сто лет назад. Прикинув на руке их вес, решил, что это вполне могут быть пластины люминита. Тем не менее, прежде чем в этом удостовериться, он счел необходимым ознакомиться с рукописью – ведь он не знал, почему эти предполагаемые пластины были с большими предосторожностями помещены подальше от света.

Нам довелось держать в руках этот крайне интересный рассказ, содержащий все, что Сезар Кристиани еще в 1829 году знал относительно той субстанции, которую его прапраправнук нарек люминитом и которую сам он называл оптическим стеклом, в духе того времени, а также в силу ограниченности научных знаний и отсутствия терминологии.

Объем этого уникального документа не позволяет нам привести его здесь целиком. Постараемся изложить его вкратце, сожалея о вынужденной утрате того удивительного вдохновения и живого простодушия, которыми пронизан рассказ капитана корсаров, изъяснявшегося с южным пылом, который заставляет нас переноситься мыслями в его родные края.

Занимался уже второй рассвет, когда Шарль Кристиани, так и не сомкнувший глаз, пребывая в состоянии перевозбуждения, дочитал то, что в сжатом виде поведаем вам теперь и мы.

Глава 7 «Камень, который помнит»

28 мая 1814 года трехмачтовое судно «Финетта», переделанное из торгового в каперное, имеющее на своем борту восемнадцать орудий, сто тридцать человек экипажа и капитана Сезара Кристиани, крейсировало в Индийском море[85] с целью воспрепятствования английской торговле всеми возможными средствами.

То был чудесный корабль прекрасной и утонченной формы[86], знаменитый как своей скоростью, так и неустрашимостью ходивших под его парусами «Береговых братьев».