Повелитель света

Но зачем их сюда поместили? Зачем стены были облицованы этими большими кусками некоего неизвестного кварца, содержавшими головокружительно древние образы? Это подземелье, тишина и замкнутое пространство которого помогли Сезару избавиться от всех иллюзий… это подземелье, уж не было ли оно своего рода музеем?

Маловероятная гипотеза.

Сезара осенило, когда на некоторые виды один за другим опустился вечер и в то же время на трех ночных видах столь же последовательно занялся день.

Туземцы просто-напросто нашли экономичный и постоянный источник освещения для своих подземных жилищ; и можно было даже предположить, что именно обладание столь удобными светильниками и подтолкнуло их к частичному проживанию под землей, где их всегда ждало хорошо освещенное укрытие от царившей на их острове жары.

В последующие дни Сезар познакомился с нравами и обычаями своих хозяев и выяснил, как они применяют эту удивительную субстанцию, которую они назвали «монт-тио», что означает «камень, который помнит».

Они использовали эти блоки не только для того, чтобы освещать по ночам свои небольшие жилища, но и для того, чтобы подавать сигналы с горных вершин, отпугивать диких животных. Они ткали своеобразные плотные гардины, коими завешивали при необходимости свои особые лампы, которые не только давали свет, но и показывали им всевозможные невероятные сцены.

Выяснить все это и другие подробности, которым не нашлось места в нашем рассказе, оказалось совсем не сложно.

Когда капитан не вернулся, матросы, набиравшие воду и заготавливавшие лес, отправились на его поиски и, пройдя по следу небольшой группы его похитителей, быстро обнаружили раскинувшуюся у подножия горы деревушку.

Люди, сведущие в осадном искусстве, они со всех сторон обложили поселок; но, опасаясь за жизнь Сезара, начали с громовой ружейной пальбы в воздух. Как они и предполагали, туземцы испугались этой громкой стрельбы, перемежавшейся с воплями, которыми «Береговые братья» обычно сопровождают свои абордажные вылазки, когда багры, кошки и дреки сцепляются с кораблем противника, словно отбивая зловещую барабанную дробь. Несколько ружейных выстрелов Сезара в лесу, конечно же, не подготовили туземцев к такой дьявольской какофонии, вызывающей ассоциации с громом, молнией и извержением вулкана.

Они решили, что им настал конец, и не нашли ничего лучшего, чем сбегать за Сезаром в его фантастическое подземелье.

Капитан тотчас же понял, что происходит. Он быстро утихомирил шумевших, приказал вернуть ему ружье, пороховницу и ягдташ и, дешево отделавшись, возвратился на «Финетту» со своими спасителями. Серьезной опасности ему удалось избежать, однако же его не покидала мысль о таинственной материи. Вернувшись на борт, он погрузился в глубокие размышления. От пребывания в подземелье, освещенном доисторическим светом, у него осталось восхитительное ощущение. И неудовлетворенное любопытство. Плюс уверенность, что тайна неизвестного острова сделает его богатым. Именно поэтому он не дал своим людям пройти за деревенскую ограду.

Именно поэтому на следующий день он вновь явился в деревню, чтобы повидать своих похитителей.

Явился один, без оружия, но с целой кучей вещиц, способных прельстить людей простых и наивных.

Он был принят со всеми почестями, коих заслуживало его миролюбие, и следующие несколько дней провел среди островитян, мало-помалу завоевывая их дружбу и входя к ним доверие.

Они позволяли ему бродить где угодно, справляться обо всем, с горем пополам объясняясь на их наречии.

Блоки «монт-тио» находились в их естественном состоянии на данном острове и соседних островках, на поверхности почвы, но главным образом – в самой земле. Существовали карьеры и копи, где их добывали. Это всегда были более или менее гладкие глыбы, шероховатые и неровные срезы которых имели слоистую структуру. Они походили на глинистый сланец, проще говоря – шифер. Но редко удавалось откопать такой блок или пластину «монт-тио», которые были бы «чистыми», сохраняли свой первозданный вид.

Конечно, поднимали и такие, на поверхности которых не было движущихся изображений. Но это отнюдь не означало, что они «чистые». Иногда через эти пластины какое-нибудь древнее изображение проходило незаметно, и осмотр среза это показывал, позволяя увидеть одну или несколько светящихся линий, движущихся то к одному краю, то к другому. То был свет, который в самых плотных субстанциях двигался очень, очень, очень медленно…