Повелитель света

Вот только – то ли из-за того, что их проделки требовали обязательного двойного соседства реки и горы, то ли из-за неусыпной бдительности жандармерии, то ли по какой-то другой причине – сарваны внезапно прекратили свои опустошительные рейды.

Журналисты вернулись – кто в свою республику, кто в свое королевство, кто в свою империю; крестьяне повеселели; Жерюзон уже начал полагать, что все это ему приснилось; и это неожиданное спокойствие немного разочаровало лучшего из людей, то есть господина Летелье, так как, прибыв в Мирастель вечером 26-го числа (на следующий день после разграбления Кюлоза), он рассчитывал посвятить отпуск детальному исследованию этой загадки.

Сторонники теории мистификации даже утверждали, что внезапное появление в этих краях столь проницательного человека определенно как-то связано с прекращением разбоя.

Глава 4 Мирастель и его обитатели

Настал час описать место, куда только что прибыли господин Летелье, его семья и секретарь, а также набросать портреты приехавших и тех, кто их встречал, наконец, объяснить, почему Мирастель вынужден был принимать своих ежегодных гостей столь рано.

Тому, кто смотрит с юга, – к примеру, туристу, плывущему на лодке по озеру Бурже, – Коломбье напоминает огромную одинокую вершину. Ее легко принять за гигантскую сестру тех округлых холмов, что усеяли этот край, – местные жители называют их молярами. Это иллюзия. Коломбье – вовсе не одинокая вершина. То, что вам таковой кажется, является гребнем длинной, длинной цепи, оконечностью гор Юра. Ее извилистый хребет тянется с далекого севера многие и многие лье, прежде чем окончится здесь спускающимися вниз уступами, с холмиками и овражками, небольшим труднопроходимым лесом, полосой крутых ущелий и волнообразных песчаных насыпей, своего рода апсидой некоего сверхчеловеческого собора, от которой лучами расходятся в разные стороны скалистые и покрытые зеленью отроги.

Восточный склон Коломбье подходит к Роне, меандры которой очерчивают его контур. Западный склон не опускается так низко и формирует, растягиваясь, красивое плато Вальромей. С юга и севера к горе подступают болота, среди которых течет Рона.

Однако в изножье этого гребня, на большой дороге, что следует вдоль него, огибает его и тянется от Женевы к Лиону, проходя через облюбованные сарванами места, встречаются чередующиеся между собой деревни и замки.

Коммуны, прилегающие к этой дороге, называются Кюлоз, Беон, Люйриё, Талисьё, Амейзьё и Артемар. Между ними, но чуть выше, на склоне горы, стоят столь не похожие друг на друга замки изумительной красоты: Монверран (феодальных времен), Люйриё (развалины), Шатофруа (средневековый), Мирастель (эпохи Людовика XIII) и Машюраз (эпохи Возрождения).

Из всех этих замков нас интересует лишь Мирастель.

Его легко узнать.

От железной дороги, что проходит на некотором расстоянии от шоссе, видно, как он выделяется на темно-зеленом фоне горы, между Машюразом с белыми стенами и красной черепичной крышей и Шатофруа с конусообразными башенками, покрытыми голубым шифером. Мирастель сложен из кирпича, уже порозовевшего от палящего солнца, и стоит в окружении четырех угловых башен. У трех из них – старая шиферная кровля серого цвета, выполненная в форме сферы, напоминающей сарацинский шлем, а четвертая поддерживает купол обсерватории. Сад Мирастеля, слегка наклонный, словно пюпитр, окружает замок кудрявой зеленью. Засаженная деревьями стена террасы служит замку каменистым основанием. Мирастель возвышается над своими двумя соседями, тогда как над ним лежат горные деревушки Уш и Шаворней, которые смыкаются друг с другом чуть позади и слева, отмечая вехами каменистую горную дорогу.

Два шоссе змейкой поднимаются к воротам замка: одно идет из Талисьё, другое – из Амейзьё, деревушек, расположенных на проходящей внизу большой дороге. Но посреди того обширного треугольника, за стороны которого можно принять все эти три тракта, бежит по склону козья тропа, которая приведет вас от большака прямо к Мирастелю.

Как этот небольшой замок в расцвете своих лет избежал ненависти Ришелье? Почему не превратился, как многие другие, в руины среди скал, за которые в вечернем освещении можно принять разрушенные до основания замки. Ходит легенда, что в нем жил не какой-то мелкопоместный вояка, но приятный безобидный дворянин, судя по всему страдавший бессонницей, так как, проводя все дни за чтением книг, ночью он вел подсчет созвездий с верхней площадки самой высокой башни. Отсюда и идет название «Мирастель», которое означает «Наблюдающий за звездами».