Повелитель Теней [= Книга Теней]

Кровавый Бич израсходовал всю энергию кристаллов, какие только были у чародея. Нельзя сказать, что каждый выстрел попадал в цель — слишком уж быстро прыгала тварь, даже после применения Амулетов Хаоса, — да и Насылающий Тишину не всякий раз поражал чудовище. А ведь Конан был, бесспорно, одним из лучших бойцов, каких только в своей жизни видел Инеррен.

Жрец был весь изранен, но держался на ногах, подбрасывая бутылки с ядовитым газом под ноги твари. Стрелять или махать булавой он уже не мог, однако делал все возможное, чтобы отвлечь на себя часть внимания противника.

Наконец, раненая тварь испустила оглушительный рев и развалилась на части, словно взорвавшись изнутри.

Энендо с блаженной улыбкой осел наземь и потерял сознание. Конан прохромал к нему и устроился рядом, хватая воздух пересохшим ртом. Только Инеррен стоял там же, где был. Усталость сейчас отступила на второй план.

«Успех?» — обратился он к Черной Звезде.

«Тебе осталось жить один час», — сообщила та.

На такой ответ чародей не рассчитывал. Но, немного подумав, он пришел к выводу, что на него еще в самом начале наложили какое-то медленно умерщвляющее заклятие.

«Открой образ чар!» — потребовал он.

Картина, возникшая перед его мысленным взором, была удручающей. Чтобы распутать эти узлы, надо было затратить целые сутки, а прямое воздействие требовало невероятного расхода энергии.

Остается одно, сделал вывод Инеррен. Собрать здесь все, что осталось, и уходить сквозь тот портал… А дальше? Дальше по идее должна последовать финальная речь и награда победителям. Все лучше, чем медленно умирать.

Собрав кварцевые бутылочки жизненного эликсира, в изобилии разбросанные по залу, чародей осушил несколько, а остальные передал союзникам. Конан восстановил силы полностью, Энендо также был вне опасности, но еще слаб. Впрочем, если путь завершен, это не имело большого значения.

Подойдя к порталу, они шагнули в Неведомое.

Зал заполняли тени и призрачные голоса. Единственным источником света была хрустальная сфера на подставке из змеиных голов.

Коснувшись ее, Инеррен ощутил мощный энергетический удар, однако потом приноровился к потоку и отдал приказ, сбросивший с него оболочку чар. Превосходно. Успех, можно сказать, достигнут. Памяти, правда, еще у него нет, но вернуть ее труда не составит. А уж тогда плохо придется тем, кто сыграл с ним эту шутку!

— Ты выиграл свою битву, — прозвучал голос Черт-Знает-Кого, — и перестал быть пешкой в Большой Игре. Теперь ты сам — Игрок. Но не будь самоуверенным, многие игроки имеют больше шансов, чем ты. И кто может сказать, какими будут их ходы?

— О чем это он? — прошептал Энендо.

— Скоро узнаем, — ответил чародей. — А теперь — тихо!

В воздухе возникла странная доска с разбросанными по разноцветным клеткам разнообразными фигурами. Вспоминая какие-то правила, Инеррен сделал ход. Потом еще один и еще. Фигуры противников двигались словно сами по себе, разгадывая все его уловки и загоняя в тупик, выхода из которого не было.

Проигрыш наступил быстро.

— Сфера принадлежит мне, — прозвенел женский голос.

Рядом с хрустальным шаром из ниоткуда возникла высокая женщина. Блестящие волосы, перехваченные огненной лентой, ниспадали ей на спину черным водопадом; изящная красная туника была перехвачена в тонкой талии широким кожаным поясом, на котором болталась рапира.

— И пари я не проиграла.

— Однако и не выиграла, — сказал появившийся вслед за ней мужчина.

Он был одет в костюм из черного бархата с белыми отворотами. На плечи падала целая грива белых волос. Инеррен знал его, хотя и не мог вспомнить имени. Женщину он точно видел впервые, но этот беловолосый…

— Идите, — небрежно махнула рукой женщина, указывая на возникшую в стене золоченую дверь. — Там вас ждет награда.

— Благодарю, — отозвался чародей, — но я бы предпочел нечто более существенное. Скажем, некоторые объяснения.

Женщина недовольно свела брови:

— Ты начинаешь меня раздражать. Еще немного, и я забуду о своем намерении подарить тебе быструю и милосердную смерть.

— Я всегда рассматривал медленную и мучительную смерть как высшее наслаждение, дарованное магу, — усмехнулся Инеррен. — Особенно, если он сам выбирает ее род.

3. Сфера Хаоса

Тихий смех беловолосого разрядил напряжение.

— По-моему, он помнит больше, чем думает сам, — произнес он.

— Или кто-то подсказывает ему ответы, — предположила женщина.

— Мне не хотелось бы удостовериться в этом.

— Простите, не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — задал вопрос чародей, вновь обращая на себя внимание.

— Можешь. И поможешь, уж будь уверен, — сказала женщина. — Подойди к Сфере Хаоса.

Инеррен исполнил требование.

— Положи на нее обе ладони и произнеси формулу правды.

— Что-что?

— Скажи: клянусь говорить только правду.

Чародей повторил эти слова.

— Теперь, не отрывая рук, рассказывай. Запомни: одно слово лжи — и Сфера тебя уничтожит. Одно неверно понятое побуждение — и это сделаю я.

Правда своя у каждого. Единых Истин очень мало, и отыскать их в реальном мире так же сложно, как змеиный мех или рыбьи перья.