Повелитель войн

Ворота наконец открылись, шестеро вошли, створки сдвинулись снова, а тяжелый запорный брус лег на скобы. Выражение ужаса застыло на смазливом лице Элдреда, пока его скакун осторожно выбирал путь между наполовину разделанных туш и луж запекшейся крови. Юнец с презрением поглядывал на моих растрепанных стражей. Финан, от которого требовалось только помочь закрыть ворота, если в них попытаются ворваться силой, оставался в укрытии. Последовал новый обмен репликами, которых я не мог разобрать, но на этот раз было понятно, что Элдред сердится. Он ожидал, что Утред встретит его во внешнем дворе, но вместо этого Берг, следуя моим подробным указаниям, предложил гостям пройти в большой зал. Элдред наконец уступил и спешился. Одним из его спутников был священник. Поп задрал подол рясы, пробираясь между кровью и мухами. Я развернулся и поспешил по укреплениям назад, взобрался на заднюю стену главного дома и прошел в личные палаты. Вскоре подоспел Финан.

– Они здесь?

– Только вошли.

Я снова спрятался, на этот раз за пологом, которым был завешен дверной проем в зал, где расположился мой сын со своей женой Эльсвит и Бенедеттой. Еще около дюжины моих воинов, таких же растрепанных, как встречавшие Элдреда, разместились в углах зала. Мы с Финаном наблюдали через щель между занавесом и косяком.

Берг препроводил в зал Элдреда, а также четверых воинов и попа – молодого человека, незнакомого мне. Мой сын, сидя за высоким столом на помосте, небрежно махнул рукой в знак приветствия, и Берг, не в силах спрятать улыбки, представил гостя:

– Господин, он назвался Элдредом.

Тут Элдред вскинулся.

– Я – лорд Элдред! – надменно поправил он.

– А я Утред, сын Утреда, – представился мой сын. – И еще, Элдред, обычай предписывает оставлять мечи на входе в зал, не так ли?

– Мое дело, – заявил Элдред, шагая вперед, – не терпит отлагательств.

– Настолько, что вместо оружия за порогом зала ты оставил свои хорошие манеры?

– Я привез письмо от короля Этельстана, – сухо произнес Элдред, остановившись в паре шагов от помоста.

– А, так ты гонец!

Элдреду с трудом удалось обуздать ярость. Опасаясь, что представитель Этельстана не справится, ему на выручку поспешил молодой священник.

– Лорд, я могу зачитать письмо, – предложил он моему сыну.

– Предоставлю тебе истолковывать длинные слова, – сказал Утред, наливая себе эля. – А с письмом я и сам справлюсь, хотя ты, видимо, считаешь всех нортумбрийцев неграмотными дикарями.

Он сделал знак Алайне, которая стояла позади Элдреда, вскинув подбородок в подражание его надменной позе:

– Алайна, будь любезна, передай мне письмо.

Элдред замялся, когда Алайна подошла к нему. Но она ничего не говорила, только протягивала к нему крошечную ручку. Не видя другого выбора, он достал из сумки свиток и отдал девочке.

– Лорд Утред, гостям вроде как принято предлагать угощение, – резко заявил он.

– Наш обычай именно таков, – ответил мой сын. – Но только по отношению к гостям, которые оставляют мечи за порогом. Спасибо, милая. – Он взял письмо у Алайны, и та вернулась на свое место за спиной у Элдреда. – Элдред, позволь мне прочесть его.

Утред придвинул свечу и осмотрел печать.

– Это определенно печать короля Этельстана, не так ли? – Вопрос был обращен к жене, которая внимательно рассматривала оттиск на воске.

– Выглядит в точности как его.

– Элдред, ты знаком с леди Эльсвит? – поинтересовался мой сын. – Сестрой покойного олдермена Этельхельма?

Элдред явно закипал, но до поры ему удавалось говорить спокойно.

– Я знаю, что лорд Этельхельм был врагом моего короля.

– Для гонца ты на удивление хорошо осведомлен, – заметил мой сын. – Тогда тебе, может быть, известно, кто разбил лорда Этельхельма в битве при Лундене? – Утред помедлил. – Нет? Это был мой отец. – Он держал письмо в руках, но не спешил распечатывать его. – И кажется мне очень странным, Элдред, что мой отец уехал на встречу с королем Этельстаном, а тут ты доставляешь мне письмо. Не проще ли было просто передать его отцу в Камбрии?

– Письмо тебе все объяснит, – ответил Элдред, изо всех сил сдерживая гнев.

– Ну разумеется.

Последовала пауза, пока мой сын взламывал печать и разворачивал длинный свиток, на конце которого, как я заметил, висели еще две печати.

– Снова королевская печать! – В голосе Утреда прорезалось удивление. – А рядом с ней что? Неужто печать моего отца?

– Она самая.

– Она самая? – Сын посмотрел на вторую печать, которая моей быть никак не могла, потом передал письмо Бенедетте. – Что скажешь, госпожа? Кстати, Элдред, ты знаком с леди Бенедеттой? Она – владетельница Беббанбурга.

– Не знаком.

Бенедетта смерила его презрительным взглядом, потом взяла другую свечу и пододвинула поближе, чтобы рассмотреть оттиск.

– Волк неправильный, – сказала она. – У волка лорда Утреда четыре клыка, а у этого три и… – Итальянка пожала плечами, не в силах подобрать верное слово.

– Три клыка и клякса, – закончил за нее мой сын. – Возможно, печать моего отца пострадала за время твоего путешествия. Элдред, вид у тебя не слишком бодрый, так что посиди на скамье, покуда я буду возиться с длинными словами.